Суд матери - [18]

М а р и н а. Из Крыма.

Ф е д о р. Работала там или загорала?

М а р и н а. Обслуживающий персонал, медсестра. Ожиревших, чтобы не обуглились под солнцем, с боку на бок переворачивала, уколы в ягодицы делала. Скучно. Ушла.

Ф е д о р. Нараспашку живешь. Все мы так, пока жареный петух не клюнет…

М а р и н а. А я крученая. Меня жизнь схватит, а я вывернусь, она меня цап, а я ей — фигу! Так в салочки и играем. Не пропаду! (Неожиданно, заложив пальцы в рот, пронзительно свистит.)

Ф е д о р. Пацаном бы тебе родиться.

М а р и н а. Сама ненавижу, что родилась в юбке. Знаешь, что я больше всего в человеке ценю? Дерзость, ну, отвагу эту! Ну, чтобы с ним тебе ничегошеньки страшно не было. Понимаешь? А у нас в семье пять девчонок…

Ф е д о р. М-да, прямо скажем, многовато.

М а р и н а. Ну! И отец инвалид, на шаланде теперь рыбачит, ловит бычков. А раньше в дальнее плаванье ходил в Сингапур, на Кубу. Меня-то Маринкой в честь моря назвали.

Пауза.

Ф е д о р (вдруг). А я — клоун. В цирке на манеже работал. Оп-ля!

М а р и н а. Господи, как ты меня напугал. Припадочный, да?

Ф е д о р. Вот скоро в дрессировщики поступлю. Мать с острова Врангеля медвежат белых привезла. Она у меня капитан дальнего плаванья.

М а р и н а. Женщина — капитан?!

Ф е д о р. Одного Портосом назвал, другого Арамисом.

М а р и н а. Это не о ней ли в журнале статью напечатали?

Ф е д о р. Про нее. А в каком журнале? (Спохватился.) Хитрющие! Черный нос и один глаз лапой прикроют и крадутся к добыче… А отец у меня академик.

М а р и н а. Ну!..

Ф е д о р. Надо уметь выбирать себе родителей.

М а р и н а. Как же они тебя в эти… в клоуны отдать решились?

Ф е д о р. А во мне талант сидит. Я и во сне со зверьем разговариваю. Нет уж, что решил — того и добьюсь!

М а р и н а. А на вид ты такой хлипкий, тебя корова наша Чернушка и та хвостом перешибет…

Ф е д о р. Да, я тощий, но страшно мускулистый. И все делаю наперекор.

М а р и н а. Назло, значит?

Ф е д о р. Это если рассуждать примитивно. Суть же заключается в том, что личность всегда нуждается в самовыражении. А клоун — это человек с тысячью лиц.

М а р и н а. С тобой не соскучишься.

Ф е д о р. Профессия моя такая будущая.

М а р и н а. А куда сейчас двигаешь?

Ф е д о р. На гастроли, в областной центр еду.

М а р и н а. На гастроли? Вот жаль-то.

Ф е д о р. Чего?

М а р и н а. Представления не увижу: мне на следующей пристани сходить.

Ф е д о р (поперхнулся). На следующей?

На палубе появилась  В а р в а р а  П е т р о в н а, она оглядывается по сторонам. Федор вскочил.

М а р и н а. Ты чего это опять?

Ф е д о р. Посиди здесь минутку, рюкзачок покарауль. (Подходит к Варваре Петровне.)

В а р в а р а  П е т р о в н а. Сынок…

Ф е д о р. Ты откуда взялась? Здесь откуда?!

В а р в а р а  П е т р о в н а (робко улыбаясь, смотрит на Федора). Гляжу, все ребята на утренний пароход погрузились, а мой Феденька отстал. Прямо сердце зашлось…

Ф е д о р. Ты что, от самого дома за мной топаешь?!

В а р в а р а  П е т р о в н а. Я в сторонке, неприметно, никто и не видел…

Ф е д о р. Ну, мать, ты даешь!

В а р в а р а  П е т р о в н а. Феденька, сыночек, а то, что ты от команды своей отстал, за это тебе ничего не будет? Отстал-то почему?

Ф е д о р. Значит, нужно было, обстоятельства, должен.

В а р в а р а  П е т р о в н а. Должен-то кому? Здесь, в этих краях, тебя и не знает никто.

Ф е д о р. Ну, чего ты за мной увязалась?

В а р в а р а  П е т р о в н а. Во как, с матерью-то…

Ф е д о р. А чего мне за опоздание будет? Подумаешь. Догоню!

В а р в а р а  П е т р о в н а. Руки-то холодные как лед, и дрожишь вроде весь…

Ф е д о р. Продувает тут. Ну, чего ты меня все разглядываешь. Дома не надоело?

В а р в а р а  П е т р о в н а. Хоть нагляжусь всласть. Ты же у меня на всем свете разъединственный.

Ф е д о р. Единственный…

В а р в а р а  П е т р о в н а. Василия Игнатовича простить мне не можешь? Да отказала я ему. От ворот поворот дала.

Ф е д о р. Зачем?!

В а р в а р а  П е т р о в н а. Жила бобылихой, так свой век и коротать буду.

Ф е д о р. Из-за меня это? Ну, чего молчишь, из-за меня?

В а р в а р а  П е т р о в н а. Незрячая, думаешь: космы длинные отрастил, джинсы нелепые напялил, дерганым каким-то стал… Прости меня, Федя. Строго не суди.

Ф е д о р. Чудная ты у меня.

В а р в а р а  П е т р о в н а (глядит на сына). «Чудная»… Это хорошо, слово это ласковое, оно вместо любви у людей в ходу.

Ф е д о р (покосился на Марину). Люди же кругом, черт те что подумают.

В а р в а р а  П е т р о в н а. А что подумают-то? Мать с сыном прощаются.

Ф е д о р (улыбнулся). Мать… Ну, какая ты мать?

В а р в а р а  П е т р о в н а. А кто же я тебе, непутевый?

Ф е д о р. Молодая слишком. И красивая еще.

В а р в а р а  П е т р о в н а. Спасибо, сынок. Не думала, что ты слова такие говорить можешь. Я и от отца твоего покойного не часто их слышала.

Ф е д о р (не сразу). Скучать по тебе буду. Очень.

В а р в а р а  П е т р о в н а. А ты пиши мне чаще.

Ф е д о р. Ладно, договорились.

В а р в а р а  П е т р о в н а. Только теперь не до меня тебе будет. Как говорится: из родного гнезда вылетел — весь мир обрел… А куда ты все на сторону поглядываешь? Знакомая?