Суд да дело - [65]
- Святители и осветители - но почему!? Тебе-то зачем это было нужно?
Эсфирь вглядывалась в дальний берег реки. Долгий гудок поезда протянулся, как леса, вытягивал из тумана то жeлтые деревья, то белых чаек, то синюю крышу ресторанчика на другом берегу.
- Потому что я хотела... Я уже знала тебя и не верила... Я просто не могла поверить, что ты... Что ты способен бросить своего ребeнка без поддержки... Конечно, это не профессиональный подход... Но к тому моменту... Не знаю, много ли оставалось от моего профессионализма... Я имею в виду - по отношению к тебе... Да-да... Ваша честь, я обвиняю этого человека в разрушении моих рабочих навыков... То есть способности трезво смотреть на вещи... И на людей... А вообще, это часто так бывает: мужчина убегает, потому что знает или думает, - что ребeнок не его. И только анализ крови может показать...
- Значит, тогда с арбузом?.. Ты чуть не отрезала мне палец, только для того...
- Пойми - я должна была убедиться!.. И как я была счастлива, когда анализ показал, что ты не можешь быть отцом того ребeнка... Наш первый праздник с бухарским пловом...
- Но почему же меня не оставили в покое?
- Видимо, Мэтьюс почуял добычу. Я ведь не знаю, что ты там вытворял в Пенсильвании. Чем он тебя шантажирует? Ты женился на этой Джози? Когда уже был женат на Полине? Он грозит тебе обвинением в двоеженстве? Две тысячи долларов в месяц за молчание - это недeшево.
Кипер не отвечал. Он чувствовал привычное жжение в щеках. Столько лет он никому не рассказывал про Джози. Это была главная тайна его жизни. Самая дорогая. Даже Школьный учитель ничего не знал о ней.
- Конечно, ты не обязан мне рассказывать... Особенно теперь... Когда я во всeм созналась... Сняла все луковые оболочки. Остаток можно выбросить вместе с шелухой... Я очень боялась этой минуты... Уговаривала себя, что вообще-то здесь нет нашей вины... Не было бы нас - Мэтьюс заказал бы слежку другому... Но так уж оказалось, что это были мы... Мне бы ужасно, ужасно хотелось исправить то, что мы - хоть и невольно - натворили... Но я не смогу, если ты... до тех пор, пока ты мне не расскажешь...
Туман медленно уплывал вверх по реке. Вдалеке проступили опоры моста. Не самого Главного, но самого длинного. Термитная цепочка автомобилей беззвучно ползла за добычей на левый берег.
- Ты знаешь, вот этот бетонный причал - он ведь был построен во время войны, - сказал Кипер. - Пришлось сооружать искусственную дамбу чуть ли не до середины реки. Чтобы к нему могли приставать океанские суда. И на них по ночам грузили танки, орудия, войска, боеприпасы. Всe делалось вдали от большого города, под покровом ночи, чтобы не пронюхали немецкие шпионы. Нагруженные суда плыли в Европу, а немецкие подводные лодки караулили их на подходе. И многие топили. Это я вспомнил по поводу наших секретов... Мы часто устраиваем их не там, где грозит настоящая опасность... А там, где можно натянуть покров... Эти военные суда... Мы не могли окутать их ночным мраком на весь путь до Европы... Но что-то ведь надо было сделать... Вот мы и прятали их в ночи хотя бы на время погрузки...
Эсфирь молчала. Второй рыбак выплюнул сигарету и погладил пальцем натянутую леску. Что-то показалось ему подозрительным. Он схватил удилище и начал тянуть. Приходя постепенно в изумление и восторг. Криками призывая приятеля на помощь.
Тот прибежал с сачком на длинной ручке. Вдвоeм они извлекли из воды какое-то змееподобное чудовище. Длиной чуть ли не в метр. Оно продолжало извиваться даже после того, как один из рыбаков отрезал ему голову складным ножом.
- Доктор Мэтьюс! - вдруг оживился Кипер. - Гляди - это будет новый доктор Мэтьюс! Один мой приятель верит в переселение душ. И он сказал бы, что сейчас душа этого угря переселилась где-то в новорожденного младенца, который вырастет и станет скользким и зубастым негодяем.
- Мы с отцом не очень следуем еврейским традициям и правилам... Но всe же хорошо, что нам запрещали есть эту гадость...
- Да... Так о чeм мы говорили минуту назад?.. О тайнах, секретах?.. Пенсильвания, Джози... Честно говоря, большой тайны тут нет... Джози - моя младшая сестра... Которую я очень, очень люблю. И всю жизнь пытаюсь защищать от бед и людей... Но, видимо, не очень успешно... И если ты сумеешь мне помочь...
Она протянула ладонь в его сторону. Раскрыв еe, как попрошайка. Он покосился, но не вынул рук из карманов. Ладонь осталась лежать на скамейке пустой.
- Начать нужно вот с чего: Джози с детства была очень умненькая и способная. За исключением одной вещи. Никогда не понимала, что такое "собственная выгода". Когда она пошла учиться на медицинский, родители вздохнули с облегчением. Решили, что она "повзрослела" и теперь станет думать о больших заработках и прочем. Но она их вскоре разочаровала. Увлеклась исследовательской работой, где денег платят очень мало. Еe ужасно заинтересовала одна детская болезнь. Или психическое отклонение. Бывает, что ребeнок растет очень замкнутым в себе. Не смотрит людям в глаза, не любит, когда его трогают, не может научиться говорить. Часами сидит на одном месте и раскачивается. Или ритмично колотится головой о стену, о кровать, о стул.
Опубликовано в журнале "Звезда" № 7, 1997. Страницы этого номера «Звезды» отданы материалам по культуре и общественной жизни страны в 1960-е годы. Игорь Маркович Ефимов (род. в 1937 г. в Москве) — прозаик, публицист, философ, автор многих книг прозы, философских, исторических работ; лауреат премии журнала «Звезда» за 1996 г. — роман «Не мир, но меч». Живет в США.
Когда государство направляет всю свою мощь на уничтожение лояльных подданных — кого, в первую очередь, избирает оно в качестве жертв? История расскажет нам, что Сулла уничтожал политических противников, Нерон бросал зверям христиан, инквизиция сжигала ведьм и еретиков, якобинцы гильотинировали аристократов, турки рубили армян, нацисты гнали в газовые камеры евреев. Игорь Ефимов, внимательно исследовав эти исторические катаклизмы и сосредоточив особое внимание на массовом терроре в сталинской России, маоистском Китае, коммунистической Камбодже, приходит к выводу, что во всех этих катастрофах мы имеем дело с извержением на поверхность вечно тлеющей, иррациональной ненависти менее одаренного к более одаренному.
Приключенческая повесть о школьниках, оказавшихся в пургу в «Карточном домике» — специальной лаборатории в тот момент, когда проводящийся эксперимент вышел из-под контроля.О смелости, о высоком долге, о дружбе и помощи людей друг другу говорится в книге.
Писатель-эмигрант Игорь Ефремов предлагает свою версию убийства президента Кеннеди.
Умение Игоря Ефимова сплетать лиризм и философичность повествования с напряженным сюжетом (читатели помнят такие его книги, как «Седьмая жена», «Суд да дело», «Новгородский толмач», «Пелагий Британец», «Архивы Страшного суда») проявилось в романе «Неверная» с новой силой.Героиня этого романа с юных лет не способна сохранять верность в любви. Когда очередная влюбленность втягивает ее в неразрешимую драму, только преданно любящий друг находит способ спасти героиню от смертельной опасности.
В рубрике «Документальная проза» — отрывки из биографической книги Игоря Ефимова «Бермудский треугольник любви» — об американском писателе Джоне Чивере (1912–1982). Попытка нового осмысления столь неоднозначной личности этого автора — разумеется, в связи с его творчеством. При этом читателю предлагается взглянуть на жизнь писателя с разных точек зрения: по форме книга — своеобразный диалог о Чивере, где два голоса, Тенор и Бас дополняют друг друга.
В «Рассказах с того света» (1995) американской писательницы Эстер М. Бронер сталкиваются взгляды разных поколений — дочери, современной интеллектуалки, и матери, бежавшей от погромов из России в Америку, которым трудно понять друг друга. После смерти матери дочь держит траур, ведет уже мысленные разговоры с матерью, и к концу траура ей со щемящим чувством невозвратной потери удается лучше понять мать и ее поколение.
Книгу вроде положено предварять аннотацией, в которой излагается суть содержимого книги, концепция автора. Но этим самым предварением навязывается некий угол восприятия, даются установки. Автор против этого. Если придёт желание и любопытство, откройте книгу, как лавку, в которой на рядах расставлен разный товар. Можете выбрать по вкусу или взять всё.
Телеграмма Про эту книгу Свет без огня Гривенник Плотник Без промаху Каменная печать Воздушный шар Ледоколы Паровозы Микроруки Колизей и зоопарк Тигр на снегу Что, если бы В зоологическом саду У звериных клеток Звери-новоселы Ответ писателя Бориса Житкова Вите Дейкину Правда ли? Ответ писателя Моя надежда.
«Наташа и другие рассказы» — первая книга писателя и режиссера Д. Безмозгиса (1973), иммигрировавшего в возрасте шести лет с семьей из Риги в Канаду, была названа лучшей первой книгой, одной из двадцати пяти лучших книг года и т. д. А по списку «Нью-Йоркера» 2010 года Безмозгис вошел в двадцатку лучших писателей до сорока лет. Критики увидели в Безмозгисе наследника Бабеля, Филипа Рота и Бернарда Маламуда. В этом небольшом сборнике, рассказывающем о том, как нелегко было советским евреям приспосабливаться к жизни в такой непохожей на СССР стране, драма и даже трагедия — в духе его предшественников — соседствуют с комедией.
Приветствую тебя, мой дорогой читатель! Книга, к прочтению которой ты приступаешь, повествует о мире общепита изнутри. Мире, наполненном своими героями и историями. Будь ты начинающий повар или именитый шеф, а может даже человек, далёкий от кулинарии, всё равно в книге найдёшь что-то близкое сердцу. Приятного прочтения!
Логики больше нет. Ее похороны организуют умалишенные, захватившие власть в психбольнице и учинившие в ней культ; и все идет своим свихнутым чередом, пока на поминки не заявляется непрошеный гость. Так начинается матово-черная комедия Микаэля Дессе, в которой с мироздания съезжает крыша, смех встречает смерть, а Даниил Хармс — Дэвида Линча.