Суд да дело - [47]
Увеличительное стекло переместилось вниз. Теперь всe оно было заполнено большим шевелящимся ртом.
- Оказалось, что другая пара не сможет прийти. Мы обедали втроeм. Нет, вчетвером - потому что сначала с нами был сын миссис Кордоран от первого брака, Грегори. Очень смышлeный подросток. Он всe что-то изобретает. Например, рассказал об идее, которую он хочет продать автомобильной промышленности. Портативный, так сказать, фото-полицейский. Среди задних фонарей автомобиля вделывается незаметно фотоаппарат. И если кто-то сзади слишком напирает на тебя, не соблюдает безопасную дистанцию, ты нажимаешь кнопку на пульте. Щeлк! - и автомобиль-нарушитель у тебя на плeнке, вместе с номерным знаком. Можно послать в дорожную полицию жалобу вместе с фотодокументом. Остроумно, да?
- Мне это не нравится. Мой автомобиль будут фотографировать сто раз в день.
- Я тоже часто повисаю на хвосте у всяких тихоходов. Но идея интересная. Я посоветовал мальчику взять патент. Грегори вскоре ушeл. И разговор перешeл на другие темы. Роберт уговорил меня повторить мою историю про женщину на катке. Которая даже не узнала, что я еe так горячо любил, а потом так решительно разлюбил. И миссис Кордоран... Долли... Еe реакция была такой неожиданной... Она сначала как-то странно поджимала губы... Я думал, что она с трудом сдерживает смех. Оказалось - слeзы... Да-да, она просто расплакалась. Мне было страшно неловко...
...Нет, ваша саркастическая улыбка совсем неуместна. Уверяю вас, я способен испытывать неловкость, смущение. Даже раскаяние и угрызения совести. Мне приходится сдерживать эти чувства, так. Но это всего лишь профессиональная закалка. В домашней обстановке она ослабевает. Я могу забыться, потерять контроль над собой. Недавно, на одной литературной конференции...
- Вы начали про Долли Кордоран...
- Да, я хотел вас спросить... Было ли у вас такое ощущение при разговоре с ней... Как бы это объяснить... Будто она слышит в этот момент только тебя... Будто ей важно и дорого каждое твоe слово... С чем бы это сравнить... Вот, бывает, когда ловишь ускользающую музыку в приeмнике... И всe время нарываешься на скрипы, писки, помехи... Но в какой-то момент - раз! И поймал. Начинается чистейший звук, ясная мелодия... Безупречный настрой на волну - вот какое ощущение от разговора с ней. Бывало у вас такое?
- Интересно узнать: о чeм же вы вещали по этой безупречно настроенной волне?
- О, разговор, слава Богу, двигался свободно. Без жeсткого сюжета. Их обоих очень заинтересовал мой рассказ о путешествиях. Прошлым летом я побывал в Австралии. Это была большая удача - оплаченная командировка от журнала. Редакции хотелось получить статью с экуменическим уклоном. Они услышали, что там среди туземцев-аборигенов зародилась новая религия. Их божеством стал хотите верьте, хотите нет - пролетающий над их головами самолeт. До этого они поклонялись только душам умерших предков. А теперь соединили старую веру с новым чудом. То есть они верят, что самолeт - посланец из загробного мира. И все замечательные товары и вполне земные вещи, которые он привозит в своeм брюхе, - это подарки от их добрых предков специально для них. Но хитрые белые научились заманивать самолeты на свои аэродромы. И теперь все подарки достаются только им.
- Очень убедительно, - сказал Кипер. - Я готов присоединиться к этой вере. Убеждeн, что моя добрая бабушка Дженни до сих пор шлeт мне какие-то деньжата. Но все они так или иначе остаются в руках белых адвокатов.
- Я привeз замечательные снимки. Бамбуковое чучело самолeта. Или модель, скульптура - как хотите - размером с настоящий грузовик. Этот новый авиационный идол установлен в начале просeлочной дороги. А кругом дежурят туземцы с копьями. Глаза их устремлены на темнеющее небо. Они ждут, ждут, ждут... Верят, что рано или поздно пролетающий самолeт заметит своего собрата внизу. Что чучело заманит летящих, как подсадная утка. И полный подарков лайнер приземлится на их ухабистый просeлок. Они дежурят, сменяясь, круглые сутки. Жгут костры, поют гимны, танцуют. Потрясающий материал! И представляете, редакция заявила, что это не совсем то, что они ожидали. Что туземцы представлены не совсем в том свете, как им хотелось бы. Я такие номера просто ненавижу. Им привозишь дикую, неприкрашенную правду жизни, а они воротят нос! Я заявил им...
- Не вернуться ли нам к обеденному столу? - раздражeнно сказал Кипер. - Вы покончили с едой - а дальше?
- Что "дальше"?
- Уехали домой?
- Ну, не сразу. Мы ещe какое-то время потягивали ликeры у камина.
- А дальше, дальше?
- Не понимаю, почему вы так разволновались.
- Никто и не думает волноваться. Просто мне любопытно узнать, как наши современные писатели кончают интимные визиты.
- Действительно, я как-то увлекся за столом. И пил больше обычного. Но когда у тебя такой благодарный слушатель, как Долли Кордоран, поневоле забываешь меру.
- Значит, вы напились?
- "Напился" - слишком сильно сказано. Я прекрасно владел собой. Говорил ясно, всe понимал. Но всe же хозяева стали уговаривать меня не садиться за руль. Остаться у них ночевать. Дом большой, в нeм есть отдельная комната для гостей...
Опубликовано в журнале "Звезда" № 7, 1997. Страницы этого номера «Звезды» отданы материалам по культуре и общественной жизни страны в 1960-е годы. Игорь Маркович Ефимов (род. в 1937 г. в Москве) — прозаик, публицист, философ, автор многих книг прозы, философских, исторических работ; лауреат премии журнала «Звезда» за 1996 г. — роман «Не мир, но меч». Живет в США.
Когда государство направляет всю свою мощь на уничтожение лояльных подданных — кого, в первую очередь, избирает оно в качестве жертв? История расскажет нам, что Сулла уничтожал политических противников, Нерон бросал зверям христиан, инквизиция сжигала ведьм и еретиков, якобинцы гильотинировали аристократов, турки рубили армян, нацисты гнали в газовые камеры евреев. Игорь Ефимов, внимательно исследовав эти исторические катаклизмы и сосредоточив особое внимание на массовом терроре в сталинской России, маоистском Китае, коммунистической Камбодже, приходит к выводу, что во всех этих катастрофах мы имеем дело с извержением на поверхность вечно тлеющей, иррациональной ненависти менее одаренного к более одаренному.
Приключенческая повесть о школьниках, оказавшихся в пургу в «Карточном домике» — специальной лаборатории в тот момент, когда проводящийся эксперимент вышел из-под контроля.О смелости, о высоком долге, о дружбе и помощи людей друг другу говорится в книге.
Писатель-эмигрант Игорь Ефремов предлагает свою версию убийства президента Кеннеди.
Умение Игоря Ефимова сплетать лиризм и философичность повествования с напряженным сюжетом (читатели помнят такие его книги, как «Седьмая жена», «Суд да дело», «Новгородский толмач», «Пелагий Британец», «Архивы Страшного суда») проявилось в романе «Неверная» с новой силой.Героиня этого романа с юных лет не способна сохранять верность в любви. Когда очередная влюбленность втягивает ее в неразрешимую драму, только преданно любящий друг находит способ спасти героиню от смертельной опасности.
В рубрике «Документальная проза» — отрывки из биографической книги Игоря Ефимова «Бермудский треугольник любви» — об американском писателе Джоне Чивере (1912–1982). Попытка нового осмысления столь неоднозначной личности этого автора — разумеется, в связи с его творчеством. При этом читателю предлагается взглянуть на жизнь писателя с разных точек зрения: по форме книга — своеобразный диалог о Чивере, где два голоса, Тенор и Бас дополняют друг друга.
В книгу вошли небольшие рассказы и сказки в жанре магического реализма. Мистика, тайны, странные существа и говорящие животные, а также смерть, которая не конец, а начало — все это вы найдете здесь.
Строгая школьная дисциплина, райский остров в постапокалиптическом мире, представления о жизни после смерти, поезд, способный доставить вас в любую точку мира за считанные секунды, вполне безобидный с виду отбеливатель, сборник рассказов теряющей популярность писательницы — на самом деле всё это совсем не то, чем кажется на первый взгляд…
Книга Тимура Бикбулатова «Opus marginum» содержит тексты, дефинируемые как «метафорический нарратив». «Все, что натекстовано в этой сумбурной брошюрке, писалось кусками, рывками, без помарок и обдумывания. На пресс-конференциях в правительстве и научных библиотеках, в алкогольных притонах и наркоклиниках, на художественных вернисажах и в ночных вагонах электричек. Это не сборник и не альбом, это стенограмма стенаний без шумоподавления и корректуры. Чтобы было, чтобы не забыть, не потерять…».
В жизни шестнадцатилетнего Лео Борлока не было ничего интересного, пока он не встретил в школьной столовой новенькую. Девчонка оказалась со странностями. Она называет себя Старгерл, носит причудливые наряды, играет на гавайской гитаре, смеется, когда никто не шутит, танцует без музыки и повсюду таскает в сумке ручную крысу. Лео оказался в безвыходной ситуации – эта необычная девчонка перевернет с ног на голову его ничем не примечательную жизнь и создаст кучу проблем. Конечно же, он не собирался с ней дружить.
У Иззи О`Нилл нет родителей, дорогой одежды, денег на колледж… Зато есть любимая бабушка, двое лучших друзей и непревзойденное чувство юмора. Что еще нужно для счастья? Стать сценаристом! Отправляя свою работу на конкурс молодых писателей, Иззи даже не догадывается, что в скором времени одноклассники превратят ее жизнь в плохое шоу из-за откровенных фотографий, которые сначала разлетятся по школе, а потом и по всей стране. Иззи не сдается: юмор выручает и здесь. Но с каждым днем ситуация усугубляется.
В пустыне ветер своим дыханием создает барханы и дюны из песка, которые за год продвигаются на несколько метров. Остановить их может только дождь. Там, где его влага орошает поверхность, начинает пробиваться на свет растительность, замедляя губительное продвижение песка. Человека по жизни ведет судьба, вера и Любовь, толкая его, то сильно, то бережно, в спину, в плечи, в лицо… Остановить этот извилистый путь под силу только времени… Все события в истории повторяются, и у каждой цивилизации есть свой круг жизни, у которого есть свое начало и свой конец.