Суд да дело - [41]
- "Отзывчивый адвокат"? Да разве такие бывают? Его бы сочли профессионально непригодным.
- Конечно, про них сейчас только и слышишь тeмные истории. Да и про судей тоже. Недавно судили одного судью за взятки. И знаешь, что он сказал в своe оправдание? Он объяснил, что да, брал денежные подарки у обоих тяжущихся. Но потом судил по совести и по закону, решение выносил беспристрастно, а проигравшей стороне деньги возвращал. И даже гордился такой щепетильностью, не понимал, за что его судят.
- Послушай-ка, вот что мне пришло в голову, - сказал вдруг Кипер. - Ты ведь тоже, наверное, слышал и читал про всякие культы. Их в последние годы расплодилось очень много. Есть поклонники сатаны, есть чаятели Последнего дня, есть саентологи, есть вудисты, есть язычники, которые приносят в жертву животных. Чего только нет! И они каким-то образом захватывают огромную власть над душами своих членов, особенно молодых. Никакие уговоры родственников вернуться в нормальную жизнь не помогают. Некоторые родители нанимают частных детективов, чтобы те отыскали их заблудшее чадо, похитили и привезли им обратно. Но на этом не кончается. Нужен ещe специалист-психолог, чтобы изгнать из сознания всякие запреты, насаженные туда культистами. Идeт своего рода обратная промывка мозгов...
- К чему ты вспомнил об этом?
- Я подумал: а может быть, эти треугольные полигамщики - тоже своего рода культ? Может быть, это они заманили Долли, накачали еe своей пропагандой? Может быть, тебе следует не второго мужа ей искать, а хорошего детектива? Или психиатра, имеющего опыт в этих делах?
- Ты, верно, забыл, что Долли никуда не убегала. Что она сидит дома с детьми или хлопочет с подопытными растениями в университете. И отыскать еe можно без всякого детектива.
Кипер растерянно умолк. Откинулся в кресле. Пересчитал взглядом стеклянные сосульки на люстре под потолком.
Со стороны лестницы раздался перестук подошв и каблуков. И появился целый отряд присяжных. Они прошли через вестибюль в полном молчании, глядя прямо перед собой. Мужчины, женщины, старые и молодые, сутулые и прямые, толстые и подтянутые, всякие. Предводительствуемые судебным приставом. Все такие разные, но с одинаковым выражением на лицах. ДА, МЫ ГОТОВЫ РЕШАТЬ ЧУЖУЮ СУДЬБУ. ПОСКОЛЬКУ НАД СВОЕЙ У НАС ВЛАСТИ НЕТ. Исчезли в одном из коридоров.
- Не думай, что я в принципе не люблю адвокатов, - сказал Кипер. - Среди них есть, конечно, и честные, и умные, и справедливые люди. Но насколько нам легче было бы их ценить, если бы им разрешалось бросать своего подзащитного. А то помогают до последнего выкручиваться всяким убийцам и грабителям и делают вид, что это их священный долг. То ли дело: увидел адвокат в процессе разбирательства, что его подзащитный - жулик или негодяй, и имеет право бросить его. "Берите его, судьи и прокуроры, и делайте с ним всe, что хотите!" А гонорар бы при этом должен был вернуть. Вот это было бы благородно.
- Никогда они не согласятся на такой порядок.
- Я знаю, что не согласятся. Поэтому и появляются в их среде типы, подобные достопочтенному мистеру Симпсону.
- Кто такой мистер Симпсон?
- Как? Ты не читал эту недавнюю историю? Про несчастного мистера Джексона и хитрого адвоката Симпсона? Она прокатилась по всем местным газетам. Мистер Джексон поначалу не был бедным и несчастным. А наоборот - удачливым и богатым. Но у него возник небольшой финансовый спор с одной фирмой. И он был опасно уверен в своей правоте. Поэтому упрямо отказывался оплатить присланный ему счeт. И не знал, что именно такие ситуации и разыскивает хитрый адвокат Симпсон...
В это время открылась дверь судебного зала. И судебный пристав выглянул из неe. И то ли прокричал, то ли пропел в пустоту вестибюля:
- Свидетель Райфилд!..
Кипер вскочил на зов. Зачем-то похлопал себя по карманам. Подтянул манжеты рубашки внутрь рукавов пиджака.
- Не забудь потом рассказать про этого Симпсона! - крикнул ему вслед Роберт. - Ведь необязательно всю жизнь учиться на своих ошибках - можно и на чужих.
- Клянeтесь ли вы говорить правду, одну только правду, ничего кроме правды?
- Клянусь, - хрипло сказал Кипер.
Судья Ронстон скользнул по нему острым скальпирующим взглядом. Погладил по голове рыжего Гидеона.
- Свидетель, займите своe место. Назовите для протокола себя, свой адрес, род занятий.
Пальцы стенографа побежали по клавишам. Бумажная змея поползла в подставленный ящик.
Молодая дама, обтянутая жакетом, решительно встала из-за стола и приблизилась к свидетельской рубке. Улыбка еe была мимолeтной, как показанный на ходу пропуск. ПУГОВИЦА НА ТАЛИИ ЗАЩИТНИЦЫ НЕ ВЫДЕРЖАЛА, ОТЛЕТЕЛА И УДАРИЛА СВИДЕТЕЛЯ В ГЛАЗ.
- Мистер Райфилд, меня зовут Арманда Бартлиб. Я представляю интересы семьи погибшего мистера Лестера. И прежде всего его вдовы.
Она сделала жест в сторону женщины, сидевшей в первом ряду. Лицо женщины показалось Киперу знакомым. Где-то, когда-то он видел его. И запомнил это особое выражение. Которое, казалось, говорило: "Обижайте, обижайте... Я всe стерплю. И всe запомню". Ему даже показалось, что миссис Лестер слегка кивнула ему.
Опубликовано в журнале "Звезда" № 7, 1997. Страницы этого номера «Звезды» отданы материалам по культуре и общественной жизни страны в 1960-е годы. Игорь Маркович Ефимов (род. в 1937 г. в Москве) — прозаик, публицист, философ, автор многих книг прозы, философских, исторических работ; лауреат премии журнала «Звезда» за 1996 г. — роман «Не мир, но меч». Живет в США.
Когда государство направляет всю свою мощь на уничтожение лояльных подданных — кого, в первую очередь, избирает оно в качестве жертв? История расскажет нам, что Сулла уничтожал политических противников, Нерон бросал зверям христиан, инквизиция сжигала ведьм и еретиков, якобинцы гильотинировали аристократов, турки рубили армян, нацисты гнали в газовые камеры евреев. Игорь Ефимов, внимательно исследовав эти исторические катаклизмы и сосредоточив особое внимание на массовом терроре в сталинской России, маоистском Китае, коммунистической Камбодже, приходит к выводу, что во всех этих катастрофах мы имеем дело с извержением на поверхность вечно тлеющей, иррациональной ненависти менее одаренного к более одаренному.
Приключенческая повесть о школьниках, оказавшихся в пургу в «Карточном домике» — специальной лаборатории в тот момент, когда проводящийся эксперимент вышел из-под контроля.О смелости, о высоком долге, о дружбе и помощи людей друг другу говорится в книге.
Писатель-эмигрант Игорь Ефремов предлагает свою версию убийства президента Кеннеди.
Умение Игоря Ефимова сплетать лиризм и философичность повествования с напряженным сюжетом (читатели помнят такие его книги, как «Седьмая жена», «Суд да дело», «Новгородский толмач», «Пелагий Британец», «Архивы Страшного суда») проявилось в романе «Неверная» с новой силой.Героиня этого романа с юных лет не способна сохранять верность в любви. Когда очередная влюбленность втягивает ее в неразрешимую драму, только преданно любящий друг находит способ спасти героиню от смертельной опасности.
В рубрике «Документальная проза» — отрывки из биографической книги Игоря Ефимова «Бермудский треугольник любви» — об американском писателе Джоне Чивере (1912–1982). Попытка нового осмысления столь неоднозначной личности этого автора — разумеется, в связи с его творчеством. При этом читателю предлагается взглянуть на жизнь писателя с разных точек зрения: по форме книга — своеобразный диалог о Чивере, где два голоса, Тенор и Бас дополняют друг друга.
Если в двух словах, то «желание исчезнуть» — это то, как я понимаю войну.
С Вивиан Картер хватит! Ее достало, что все в школе их маленького городка считают, что мальчишкам из футбольной команды позволено все. Она больше не хочет мириться с сексистскими шутками и домогательствами в коридорах. Но больше всего ей надоело подчиняться глупым и бессмысленным правилам. Вдохновившись бунтарской юностью своей мамы, Вивиан создает феминистские брошюры и анонимно распространяет их среди учеников школы. То, что задумывалось просто как способ выпустить пар, неожиданно находит отклик у многих девчонок в школе.
Эта книга о жизни, о том, с чем мы сталкиваемся каждый день. Лаконичные рассказы о радостях и печалях, встречах и расставаниях, любви и ненависти, дружбе и предательстве, вере и неверии, безрассудстве и расчетливости, жизни и смерти. Каждый рассказ заставит читателя задуматься и сделать вывод. Рассказы не имеют ограничения по возрасту.
«Шиза. История одной клички» — дебют в качестве прозаика поэта Юлии Нифонтовой. Героиня повести — студентка художественного училища Янка обнаруживает в себе грозный мистический дар. Это знание, отягощённое неразделённой любовью, выбрасывает её за грань реальности. Янка переживает разнообразные жизненные перипетии и оказывается перед проблемой нравственного выбора.
Удивительная завораживающая и драматическая история одной семьи: бабушки, матери, отца, взрослой дочери, старшего сына и маленького мальчика. Все эти люди живут в подвале, лица взрослых изуродованы огнем при пожаре. А дочь и вовсе носит маску, чтобы скрыть черты, способные вызывать ужас даже у родных. Запертая в подвале семья вроде бы по-своему счастлива, но жизнь их отравляет тайна, которую взрослые хранят уже много лет. Постепенно у мальчика пробуждается желание выбраться из подвала, увидеть жизнь снаружи, тот огромный мир, где живут светлячки, о которых он знает из книг.
Рассказ. Случай из моей жизни. Всё происходило в городе Казани, тогда ТАССР, в середине 80-х. Сейчас Республика Татарстан. Некоторые имена и клички изменены. Место действия и год, тоже. Остальное написанное, к моему глубокому сожалению, истинная правда.