Суд да дело - [26]
ЦЕНЫ НАЧНУТ ПОЛЗТИ ТОЛЬКО ВВЕРХ. ИСКУССТВЕННО ВЗДУТЫЕ ЦЕНЫ НА ДОБРОДЕТЕЛЬ.
Он вдруг почувствовал ее пальцы на своих щеках. Он не заметил, как она подошла. Его нос утонул в белых ракушках халатика. Его руки пустились в слепые блуждания. Полные радостных встреч и коротких разлук. Со всем таким родным и знакомым. Но каждый раз - поразительно новым. Разлука и встреча - это как вдох и выдох. За короткую разлуку твоя ладонь наполняется воздухом желания, ее плоть - кислородом новизны. И невозможно остановиться. Все равно что перестать дышать.
- А ты? - услышал он над самым ухом. - Ты совсем-совсем "нет"?.. Я понимаю, ты рос в нормальной семье, не то что я... Сила традиций, сила привычки... Трудно взглянуть по-другому, изменить точку отсчета... Гордость, самолюбие, страх пересудов... Это любому тяжело, а тебе... Ты ведь горячий, потому что тонкокожий... У тебя кровь течет близко-близко... Просвечивает там и тут... И все же... Если бы ты захотел... Хотя бы попробовать... Ох, я бы ни о чем другом и не мечтала...
Он оттолкнул еe так, что она чуть не упала. Вскочил на ноги. Дыхание остановилось. Воздуха в груди не осталось. Даже на одно короткое слово. Слово "никогда".
Она вернулась на своe место. Место подсудимой. Смотрела на него печально и мечтательно.
- Мне пора, - бормотал он. - Я и так... В конторе ждут дела... Теперь всe понятно... Так уж вышло... Никто ни в чeм не виноват... Полина права... Нет никакого многоженства... Есть "синдром свободы"... Брак с одним - это неволя... Недаром столько разводов... Все бегут из неволи... Никто не выдерживает... Пора с этим что-то делать... Но только без меня... Уж простите... Не дорос, не созрел...
Он остановился перед ней. Протянул руку. Но она отклонилась. Он шагнул вперeд. Погладил мандарин на деревце за еe спиной. Потом быстро пошeл к дверям.
...Ехать на работу не было смысла. И сил. Впрочем, смысла не было больше ни в чeм. Хотелось только забраться под одеяло. Засунуть голову под подушку. И ни о чeм не думать.
Около дома стояла незнакомая машина. Наверное, у Полины пациент. Жаль. Ему бы сейчас хотелось поговорить с ней. Расспросить про "синдром свободы". Или как он там у них называется. Может быть, это уже исследовано и излечимо?
Из машины вылез молодой человек в спортивном костюме. Улыбаясь, пошeл ему навстречу. Неся в руке корзину с фруктами.
- Мистер Райфилд?.. Как удачно. А я уже собирался уезжать. Начал писать вам записку... Вам бы пришлось ехать за посылкой к нам в магазин. И фрукты бы утратили свежесть... Вот здесь, распишитесь, пожалуйста...
Кипер машинально расписался. Принял из рук посыльного таинственные дары. Кто бы мог их отправить?
- А послание там, в конверте, - приветливо сказал молодой человек, садясь в машину.
Выхлопная труба дунула сизым дымком. Автомобиль укатил.
Между виноградной кистью и гроздью бананов белел уголок конверта. Кипер извлек его, поставил корзину на землю. Ветерок подкатил к его ногам маленький водоворот из подсохших травинок. Голубая крикливая сойка попыталась затеять скандал с соседями, но на еe брань никто не ответил.
Кипер открыл конверт и прочел:
"ПОВЕСТКА. Мистер Кипер Райфилд вызывается в суд для дачи показаний по делу "Лестер против корпорации "Сладкие сны"". Дата, время, адрес. За неявку будете привлечены к ответственности вплоть до наложения штрафа или заключения в тюрьму сроком до шести месяцев".
I-7. Судья Ронстон
Как часто милым лепетаньем
И упоительным лобзаньем
Задумчивость мою
В минуту разогнать умела...
И что ж? Земфира неверна-а-а-а-а...
Земфира неверна-а-а-а-а-а...
Моя Земфира охладе-е-е-е-е-ла!..
Певец пел по-русски, но Кипер знал перевод этих строчек. Они были так правдиво печальны, так подпевали его нынешним чувствам. То есть ему-то для ролика было безразлично, что поeт певец. Идея была в том, что газонокосилка "Уайт и Хорнсби" работает рядом и ничуть не мешает ему.
В кадре должен был расцветать концерт на открытом воздухе. Под ветерком колышется лес скрипичных смычков. Изгибается стебелeк дирижeра. Взволнованные, мечтательные лица слушателей. И такое же лицо у косильщика травы на соседнем поле для гольфа. Он слушает певца, не переставая косить. Красный шнур струится в зелeной траве, уходя за горизонт. Невидимые электроны несутся в нeм неутомимо, презирая расстоянья.
Потом в кадре крупным планом появляется шмель. Он испускает лeгкое жужжание на фоне арии. Зрители начинают недовольно оборачиваться. Косильщик укоризненно прикладывает палец к губам. Шмель умолкает. Зрители успокаиваются. Финальное "охладе-е-е-еела" сотрясает воздух. Камера наезжает на бесшумно работающую газонокосилку под шквал аплодисментов.
Зазвонил телефон. Багразян взял трубку.
- Да... Да, он давно здесь... Хорошо. Понимаю...
Трубка легла на рычаг как-то виновато. Словно посланец, принeсший дурную весть.
- Босс Леонид... - сказал Багразян. - Зовeт тебя к себе. Как-то нехорошо зовeт. Мне не понравилось. Ты что-нибудь насамовольничал?
Кипер не ответил. Он ждал этого вызова. Потому что сам позвонил вчера адвокату Ларри. Рассказал о повестке в суд. Упрятанной в корзину с фруктами, как змея.
Опубликовано в журнале "Звезда" № 7, 1997. Страницы этого номера «Звезды» отданы материалам по культуре и общественной жизни страны в 1960-е годы. Игорь Маркович Ефимов (род. в 1937 г. в Москве) — прозаик, публицист, философ, автор многих книг прозы, философских, исторических работ; лауреат премии журнала «Звезда» за 1996 г. — роман «Не мир, но меч». Живет в США.
Когда государство направляет всю свою мощь на уничтожение лояльных подданных — кого, в первую очередь, избирает оно в качестве жертв? История расскажет нам, что Сулла уничтожал политических противников, Нерон бросал зверям христиан, инквизиция сжигала ведьм и еретиков, якобинцы гильотинировали аристократов, турки рубили армян, нацисты гнали в газовые камеры евреев. Игорь Ефимов, внимательно исследовав эти исторические катаклизмы и сосредоточив особое внимание на массовом терроре в сталинской России, маоистском Китае, коммунистической Камбодже, приходит к выводу, что во всех этих катастрофах мы имеем дело с извержением на поверхность вечно тлеющей, иррациональной ненависти менее одаренного к более одаренному.
Приключенческая повесть о школьниках, оказавшихся в пургу в «Карточном домике» — специальной лаборатории в тот момент, когда проводящийся эксперимент вышел из-под контроля.О смелости, о высоком долге, о дружбе и помощи людей друг другу говорится в книге.
Писатель-эмигрант Игорь Ефремов предлагает свою версию убийства президента Кеннеди.
Умение Игоря Ефимова сплетать лиризм и философичность повествования с напряженным сюжетом (читатели помнят такие его книги, как «Седьмая жена», «Суд да дело», «Новгородский толмач», «Пелагий Британец», «Архивы Страшного суда») проявилось в романе «Неверная» с новой силой.Героиня этого романа с юных лет не способна сохранять верность в любви. Когда очередная влюбленность втягивает ее в неразрешимую драму, только преданно любящий друг находит способ спасти героиню от смертельной опасности.
В рубрике «Документальная проза» — отрывки из биографической книги Игоря Ефимова «Бермудский треугольник любви» — об американском писателе Джоне Чивере (1912–1982). Попытка нового осмысления столь неоднозначной личности этого автора — разумеется, в связи с его творчеством. При этом читателю предлагается взглянуть на жизнь писателя с разных точек зрения: по форме книга — своеобразный диалог о Чивере, где два голоса, Тенор и Бас дополняют друг друга.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Тюрьма на севере штата Нью-Йорк – место, оказаться в котором не пожелаешь даже злейшему врагу. Жесткая дисциплина, разлука с близкими, постоянные унижения – лишь малая часть того, с чем приходится сталкиваться юным заключенным. Ори Сперлинг, четырнадцатилетняя балерина, осужденная за преступление, которое не совершала, знает об этом не понаслышке. Но кому есть дело до ее жизни? Судьба обитателей «Авроры-Хиллз» незавидна. Но однажды все меняется: мистическим образом каждый август в тюрьме повторяется одна и та же картина – в камерах открываются замки, девочки получают свободу, а дальше… А дальше случается то, что еще долго будет мучить души людей, ставших свидетелями тех событий.
Я был примерным студентом, хорошим парнем из благополучной московской семьи. Плыл по течению в надежде на счастливое будущее, пока в один миг все не перевернулось с ног на голову. На пути к счастью мне пришлось отказаться от привычных взглядов и забыть давно вбитые в голову правила. Ведь, как известно, настоящее чувство не может быть загнано в рамки. Но, начав жить не по общепринятым нормам, я понял, как судьба поступает с теми, кто позволил себе стать свободным. Моя история о Москве, о любви, об искусстве и немного обо всех нас.