Суд да дело - [24]
"ГДЕ ВСТРЕТИМСЯ ВНОВЬ? - СПРОСИЛ ОН ЕЕ, НЕ ПРЕРЫВАЯ ПОЛЕТА. - МАДАГАСКАР, СИЦИЛИЯ, ГАЛАПАГОС?"
Вообще-то ему было настрого запрещено приезжать к ней домой. И он до сих пор подчинялся запрету. Да и сегодня - не сам же он приехал сюда. Его привел пернатый инстинкт. А с пернатых какой спрос? Она должна это понять.
Он вылез из автомобиля. Пошел к дверям. Дорожка была обсажена электрическими фонариками. Хорошо Роберту - найдет путь домой в темноте хоть трезвый, хоть пьяный. Он позвонил. Он услышал шаги. Он подумал, что идущий несет мешок с цементом. Или неудобный ящик. Или страдает от затянувшейся болезни. Название которой нельзя отыскать даже в новейших справочниках. Болезни, от которой ступни вот так тяжелеют и шаркают по ковру.
Дверь открылась. Долли смотрела на него без всякого удивления. Будто ждала. Не улыбнулась, не нахмурилась. Взяла за руку, повела в гостиную, усадила в кресло. Сама села напротив, на стул. На ней был синий халатик. С рисунком из белых ракушек. Несколько ракушек затвердели и превратились в пуговицы.
- Я опоздал к "Крогеру", прости, - сказал он. - Дела не пускали. Но ты ведь могла подождать.
Она не отвечала. Сидела смирно, как ученица. Или как подсудимая. Руки на коленях, глаза за очками широко открыты, но смотрят куда-то вдаль. Ему опять стало очень больно от ее красоты. У Полины был пациент, осужденный за нападение на свою возлюбленную. Он изрезал ей лицо. Адвокат говорил, что из ревности. Прокурор спрашивал "из ревности к кому?". У возлюбленной преступника больше никого не было. Но Кипер знал, что вовсе не из ревности, а от боли. Возлюбленная до нападения была очень хороша. Он видел фотографии "до" и "после".
- Я говорил вчера с Робертом. Он все мне рассказал. Это правда?
Она молчала. Мандариновое дерево за ее спиной, казалось, замерло от страха и тревоги за свою хозяйку. Она опять уплывала, утекала от него, опять оставалась совсем одна.
- Значит, правда... А все, что ты мне говорила... Как ты ищешь мое лицо в толпе... Ну что ж... Наверное, такое случалось и раньше... Просто раньше не сознавались... А теперь стало можно. Мужчины любят мужчин, женщины любят женщин... А кто-то любит красть пластинки в магазине... Или перчатки... Мужчины наряжаются в платья, женщины отращивают усы. Все это в генах, Полина мне объясняла. И никто ни в чем не виноват. Как хорошо!.. А о детях ты подумала?.. Что они будут говорить в школе? Если их спросят про дядю, поселившегося в доме?
- Скажут, что жилец, постоялец. - Послушная ученица явно обрадовалась вопросу, на который знала ответ. - Что стало трудно с деньгами, пришлось сдавать комнату. У наших соседей, например, уже второй год живет очень милая старушка. Ее сын платит ренту, навещает ее.
- О! Я вижу... У вас уже все продумано... в деталях... Приличия будут соблюдены. А как насчет соблюдения законности? Кажется, в этой стране двоеженство уголовно наказуемо... Уверен, что и двоемужество тоже.
- Законодательство постоянно меняется... Если возникнет много таких ситуаций, придется законодателям что-то придумывать. Кроме того, необязательно использовать слово "второй". Можно слово "приемный". Бывают же приемные дети. Почему не может быть выпущен закон, разрешающий иметь "приемного мужа"? Или, например, "вице". Бывает вице-президент. Нет ничего невозможного в том, чтобы возникло понятие "вице-муж".
- Так, понимаю... Ну, а какая роль отведена мне? Есть ли в этой треугольной геометрии вице-местечко и для меня? Какой-нибудь четвертый угол?
- Я не знаю... Ты не хочешь меня понять... Хотя я говорила тебе много раз... В сущности, все так просто... Я поняла, наконец, про себя... Что я не могу любить одного и не могу жить в постоянном вранье... Ты не знаешь, чем я платила за каждое наше свидание... За эти ворованные встречи... Как мне приходилось изворачиваться, придумывать объяснения... Обычно замужние женщины заводят романы, когда мужа больше не любят... Но я-то, видимо, извращенка, у меня не так... Что я могу с этим поделать? Пожалуйста, не обижайся, не сердись... Можно, я скажу тебе правду? Я своего Роберта только теперь полюбила по-настоящему... Эти два года, что мы с тобой... Откуда оно вообще взялось, это "или-или"? "Кого же ты любишь - этого или того? Отвечай!" И если ответишь "обоих", на тебя будут смотреть, как на безумную. "Нет уж, голубушка, придется выбирать... Так у нас заведено". Но рождаются ведь иногда сросшиеся боками близнецы. Или головами... И разрезать их нельзя - они умрут. Так, видимо, и мои любви... Могут жить только вдвоем...
- Но почему же именно "вдвоем"? А если втроем, вчетвером? Наверное, еще лучше?
- Твой сарказм... Постарайся меня понять... По земле бегают двуногие, четвероногие, шестиногие - каждому свое. Если у шестиногого отнять две ноги, он не станет четвероногим, станет инвалидом. Или - как окна в комнате... Два окна или три, или четыре - разница не очень велика. Немного больше света, немного меньше. Но одно окно или ни одного - разница огромная. Это разница между светом и мраком. Ты понимаешь, о чем я? Для меня любовь к одному - это как жизнь без просвета. Ты стал моим окном - понимаешь?
Опубликовано в журнале "Звезда" № 7, 1997. Страницы этого номера «Звезды» отданы материалам по культуре и общественной жизни страны в 1960-е годы. Игорь Маркович Ефимов (род. в 1937 г. в Москве) — прозаик, публицист, философ, автор многих книг прозы, философских, исторических работ; лауреат премии журнала «Звезда» за 1996 г. — роман «Не мир, но меч». Живет в США.
Когда государство направляет всю свою мощь на уничтожение лояльных подданных — кого, в первую очередь, избирает оно в качестве жертв? История расскажет нам, что Сулла уничтожал политических противников, Нерон бросал зверям христиан, инквизиция сжигала ведьм и еретиков, якобинцы гильотинировали аристократов, турки рубили армян, нацисты гнали в газовые камеры евреев. Игорь Ефимов, внимательно исследовав эти исторические катаклизмы и сосредоточив особое внимание на массовом терроре в сталинской России, маоистском Китае, коммунистической Камбодже, приходит к выводу, что во всех этих катастрофах мы имеем дело с извержением на поверхность вечно тлеющей, иррациональной ненависти менее одаренного к более одаренному.
Приключенческая повесть о школьниках, оказавшихся в пургу в «Карточном домике» — специальной лаборатории в тот момент, когда проводящийся эксперимент вышел из-под контроля.О смелости, о высоком долге, о дружбе и помощи людей друг другу говорится в книге.
Писатель-эмигрант Игорь Ефремов предлагает свою версию убийства президента Кеннеди.
Умение Игоря Ефимова сплетать лиризм и философичность повествования с напряженным сюжетом (читатели помнят такие его книги, как «Седьмая жена», «Суд да дело», «Новгородский толмач», «Пелагий Британец», «Архивы Страшного суда») проявилось в романе «Неверная» с новой силой.Героиня этого романа с юных лет не способна сохранять верность в любви. Когда очередная влюбленность втягивает ее в неразрешимую драму, только преданно любящий друг находит способ спасти героиню от смертельной опасности.
В рубрике «Документальная проза» — отрывки из биографической книги Игоря Ефимова «Бермудский треугольник любви» — об американском писателе Джоне Чивере (1912–1982). Попытка нового осмысления столь неоднозначной личности этого автора — разумеется, в связи с его творчеством. При этом читателю предлагается взглянуть на жизнь писателя с разных точек зрения: по форме книга — своеобразный диалог о Чивере, где два голоса, Тенор и Бас дополняют друг друга.
Прошло 10 лет после гибели автора этой книги Токаревой Елены Алексеевны. Настала пора публикации данной работы, хотя свои мысли она озвучивала и при жизни, за что и поплатилась своей жизнью. Помни это читатель и знай, что Слово великая сила, которая угодна не каждому, особенно власти. Книга посвящена многим событиям, происходящим в ХХ в., включая историческое прошлое со времён Ивана Грозного. Особенность данной работы заключается в перекличке столетий. Идеология социализма, равноправия и справедливости для всех народов СССР являлась примером для подражания всему человечеству с развитием усовершенствования этой идеологии, но, увы.
Установленный в России начиная с 1991 года господином Ельциным единоличный режим правления страной, лишивший граждан основных экономических, а также социальных прав и свобод, приобрел черты, характерные для организованного преступного сообщества.Причины этого явления и его последствия можно понять, проследив на страницах романа «Выбор» историю простых граждан нашей страны на отрезке времени с 1989-го по 1996 год.Воспитанные советским режимом в духе коллективизма граждане и в мыслях не допускали, что средства массовой информации, подконтрольные государству, могут бесстыдно лгать.В таких условиях простому человеку надлежало сделать свой выбор: остаться приверженным идеалам добра и справедливости или пополнить новоявленную стаю, где «человек человеку – волк».
Как и в первой книге трилогии «Предназначение», авторская, личная интонация придаёт историческому по существу повествованию характер душевной исповеди. Эффект переноса читателя в описываемую эпоху разителен, впечатляющ – пятидесятые годы, неизвестные нынешнему поколению, становятся близкими, понятными, важными в осознании протяжённого во времени понятия Родина. Поэтические включения в прозаический текст и в целом поэтическая структура книги «На дороге стоит – дороги спрашивает» воспринимаеются как яркая характеристическая черта пятидесятых годов, в которых себя в полной мере делами, свершениями, проявили как физики, так и лирики.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Повести и рассказы молодого петербургского писателя Антона Задорожного, вошедшие в эту книгу, раскрывают современное состояние готической прозы в авторском понимании этого жанра. Произведения написаны в период с 2011 по 2014 год на стыке психологического реализма, мистики и постмодерна и затрагивают социально заостренные темы.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.