Subway - [2]

- Посмотрим.

- Ну, я, наверное, пойду.

Она вылезает из-под одеяла, начинает одеваться. Я курю, прислонившись к ковру.

- Ты меня проводишь?

- Знаешь, тебе лучше вернуться к метро - и одну остановку до Красногвардейской.

- А в какую сторону метро?

- Давай покажу.

Я слезаю с дивана, натягиваю трусы, подхожу к окну.

- Вот смотри. Выйдешь из подъезда - и направо, потом - в арку, выйдешь вон туда, и потом прямо-прямо. Вон там метро.

- Хорошо. Где тебе написать мой телефон?

- Напиши на газете. Там и ручка где-то рядом.

Она пишет телефон, сует мне газету - старую "Антенну". 393 48 20. Оля.

Стою в прихожей, прислонившись к косяку. Она натягивает ботинки, берет с пола сумку.

- Ну, пока.

- Пока.

Я закрываю дверь на замок.

Последние года два я знакомлюсь только в метро. Часто по дороге от Театральной до Домодедовской. Иногда, если есть настроение, можно вернуться в центр. Раз катался так три часа - и все зря, в день Святого Валентина в том году. Тогда у меня был комплекс насчет праздника влюбленных.

У Берроуза читал про то, как они с приятелем грабили в метро алкашей. У них это называлось lushworking - обработка пьяных. Получается, что я делаю то же самое, только с бабами.

*

Вечером мне на мобильный звонит Колян из пятого подъезда. Мы с ним одно время вместе работали в "Коммерсанте" - я дизайнером, он - журналистом. Что он делает сейчас - точно не знаю. Он уже много где работал, но отовсюду выгоняли за пьянку. Познакомились с ним в метро - ехали вместе с работы. Я тогда только устроился в "Коммерсант". Оказалось, он снимает квартиру в моем доме. Он стал иногда звать меня на пиво, но что-то уже давно не звал, последний раз - полгода назад, а то и больше.

- Привет, слушай, тут такие дела - у меня писатель сидит из провинции. Бухаем, короче. Заходи пообщаться.

- А что за писатель? Известный? Как его фамилия?

- Фамилия тебе ничего не скажет. Он еще как бы начинающий. Сейчас вот первая книга выходит в Москве. Заходи, короче.

- Я еще на работе. Часа через полтора буду, не раньше.

- Поторопись, а то мы весь виски выпьем.

По дороге от метро захожу в магазин на углу дома, покупаю бутылку водки и пакет томатного сока.

Поднимаюсь на лифте, звоню. Открывает Колян в белой майке "Too Drunk To Fuck" и синих обрезанных джинсах. На майке - старые пивные пятна. Сую ему водку и сок, снимаю ботинки.

- Пока ты добирался, герой наш уже это... Отдыхает, короче.

Заходим на кухню. На столе - пустая литровая бутыль Jack Daniels и батарея бутылок от пива "Бочкарев". В углу сидит на полу коротко стриженый бугай в косухе. Глаза у него закрыты.

- Это что, он?

- Ага.

- Похож на скинхеда какого-то.

- Это все так, эпатаж. Ну, ты меня понимаешь. А вообще он - классный чувак.

- А откуда, из какого города?

- Точно не помню. Из Иркутска, что ли... А может, из Новосибирска.

- А как зовут хоть?

- Сергей Романов. Ладно, все это херня. Давай лучше выпьем.

Я тянусь к своей бутылке водки - она стоит на подоконнике. Колян говорит:

- Может, сначала пива? Там не все пустые, в некоторых еще есть.

- Нет, давай лучше водки. Раз вы, шакалы, все виски выжрали, мне не оставили.

- Виски он покупал - получил здесь аванс за книгу и проставился.

- Ага.

Я открываю бутылку, Колян ставит мне рюмку. Наливаю себе и ему, выпиваем. Я рукой беру с тарелки кусок нарезанной красной рыбы.

Бугай поднимает голову, открывает глаза.

- А мне?

- Ну, мы думали - ты спишь. Вот, знакомьтесь. Это - Сергей, начинающий беллетрист, а это - Олег, один из лучших газетных дизайнеров города Москвы.

Мы с бугаем жмем друг другу руки. Колян наливает всем троим, выпиваем.

- Колян, а почему мы без музыки сидим? - спрашивает бугай.

- Магнитола вчера накрылась. Стояла здесь на холодильнике, и я ее нечаянно зацепил.

- Это плохо. А то бы послушали что-нибудь. Я вообще-то больше по панку. Мне тридцать лет все-таки, что мне еще слушать, кроме панка?

- А какой ты панк слушаешь? - спрашиваю я.

- Самый разный. От "Красной плесени" до Ramones. А вот сегодня купил Cure восемьдесят девятого года - Disentegration. Такой альбом - просто супер.

- Так это же не панк никакой.

- Ну и что, что не панк? А вот и панк. Все, что классное, все панк. Понял?

- Ага.

Мы добиваем бутылку, и бугай опять вырубается.

*

Спускаюсь в метро на Новокузнецкой. Выпили с Кузьмой по бутылке пива, и он попер куда-то по своим темным делам. Вагон до отказа набит пьяными пролетариями и серыми унылыми тетками. Свободных мест нет. В углу сидит бухая девка в косухе - лет девятнадцать или двадцать. Ее голова мотается в разные стороны, потом она закрывает глаза и вырубается.

На Каширской седой бородатый дед выходит, и я сажусь на его место прямо напротив девки. Она открывает глаза, смотрит перед собой, наклоняется и начинает тошнить. Несколько капель блевоты попадают на размазанные по лицу волосы. Тетка рядом с ней вскакивает и отходит подальше. Девка перестает тошнить, вытаскивает из кармана косухи смятый платок, вытирается. На полу у ее ног красноватая лужа блевоты, она топчется в ней своими "гриндерсами".

Домодедовская. Я поднимаюсь и трогаю ее за руку.