Субмарины-самоубийцы - [102]
Кугэ и Янагия шли на врага, не имея никакой информации из центрального поста управления о ситуации наверху. Один удар кувалдой изнутри по корпусу лодки должен был стать сигналом к старту для Янагии, два удара — сигналом для младшего лейтенанта Кугэ.
Захваты, удерживавшие «кайтэн» Янагии, были освобождены, и один из подводников изо всех сил ударил кувалдой по корпусу. Мы затаили дыхание, ожидая. Прошла секунда, затем другая. И тут мы услышали хорошо знакомый нам звук — заработал винт торпеды Янагии. Он сошел с креплений и отправился на врага.
Сможет ли он справиться с управлением своей торпедой? — подумал я. Дадут ли правильные показания его приборы? В этот момент мы находились на глубине 215 футов, продолжая медленно погружаться кормой вперед, несмотря на все принятые меры, в том числе переброску мешков с рисом в носовой отсек. Янагии придется всплывать к поверхности почти вертикально, если он решит появиться поблизости от местонахождения лодки И-36 и внезапностью своего появления ошеломить врага.
Звук работающего мотора торпеды Янагии был все еще слышен, когда другой подводник дважды ударил кувалдой по переборке носового отсека. Мы услышали, как откинулись и ударились о палубу захваты «кайтэна» Кугэ, но двигатель его молчал. Неужели он решил просто всплыть на поверхность? Если это так, то враг может просто расстрелять его из пулеметов. Выдержит ли в этом случае наша лодка мощный взрыв его боеголовки, если он всплывет прямо над нами? Все эти вопросы мгновенно промелькнули в голове стоящих рядом со мной товарищей и подводников, и кто-то из них сам же ответил:
— Да какая разница? Если «кайтэны» погибнут, нам всем тоже конец!
Затаив дыхание, мы ждали, гадая о том, что происходит наверху. Затем, примерно секунд через тридцать после того, как стукнули о палубу освободившие его торпеду захваты, мы услышали знакомый звук. Его двигатель заработал! Это было просто чудо! Какие же все-таки непредсказуемые устройства эти «кайтэны», подумал я. Несмотря на заботливое обслуживание, их моторы несколько раз отказывались запускаться даже на Хикари и Оцудзиме. Теперь же эти устройства провели двадцать пять дней в соленой морской воде и перенесли около сотни взрывов глубинных бомб. И они все-таки заработали! Некоторые вещи бывает просто невозможно объяснить.
Последующие несколько минут прошли в совершенном молчании. Звук моторов «кайтэнов» затих, не слышно было и работы винтов эсминцев. Прошло еще десять минут. С момента, когда стартовал Янагия, прошло уже четверть часа. Двое наших друзей должны были приближаться к своим целям, тем двум эсминцам.
Совершенно неожиданно мы услышали несколько слабых взрывов, довольно отдаленных, за которыми последовал куда более мощный взрыв. Это взорвался «кайтэн»!
Хриплыми восклицаниями восторга мы приветствовали его.
— Они разделались с ними! — закричали сразу несколько человек. — Кто-то из них смог потопить врага!
Сработал заряд в 3000 фунтов взрывчатки, и в глубине души мы были уверены, что один из наших преследователей уничтожен. Слезы горя и радости за успех моих товарищей хлынули у меня из глаз. Один из них, по крайней мере, выполнил свою задачу.
А что другой? Наш акустик доложил, что теперь он слышит работу винтов только одного эсминца. Причем тот, как можно предположить, направляется к месту, где прозвучал мощный взрыв. Через несколько минут он сбросил там серию глубинных бомб, о чем доложил наш акустик. Их разрывы прозвучали очень далеко от нас.
Послышалась новая серия взрывов. До нас донеслись только слабые их отзвуки. Как мы поняли, оставшийся эсминец преследовал второй «кайтэн». Один из наших товарищей спасал нашу жизнь ценой своей. Он увел от нас нашего преследователя, и теперь наша субмарина могла скрыться. Мы представили себе, как же были ошеломлены наши враги. В какой-то момент они были совершенно уверены в том, что потопили нашу подводную лодку. Они забрасывали нас глубинными бомбами с таким же спокойствием, как охотник стреляет по взлетающей дичи. И в следующий миг они оказались лицом к лицу с двумя гигантскими высокоскоростными торпедами, несущимися, чтобы потопить их.
Прошло еще какое-то время. Звук винтов вражеского эсминца совершенно затих. Не слышно было и новых разрывов глубинных бомб. И «кайтэн», и эсминец были где-то совсем далеко от нас. Капитан Сугамаса изменил курс и начал крадучись, еле слышно, уходить с места нашего сражения. Если враг и вернется, у него не будет никаких шансов снова обнаружить нас.
Таким образом, старшина Янагия и младший лейтенант Кугэ спасли нашу подводную лодку. Кто же из них потопил эсминец, а кто взял на себя роль приманки для второго? Был ли тот взрыв, который мы слышали, взрывом «кайтэна» Кугэ? И этот скромный и даже застенчивый юноша из Осаки, ежедневно писавший письма своим братьям и сестрам, уничтожил нависшую над нами угрозу? Сколь же страстной должна была быть его решимость, если он сам подал капитану Сугамасе идею выпуска «кайтэна» с глубины! И каким странным могло показаться его поведение для всех, кроме водителей «кайтэнов», которые лучше всех знали его! Кугэ был таким скромным и застенчивым, что однажды даже притворился, будто у него есть возлюбленная, когда другие обсуждали этот предмет. Как-то раз он даже показал нам фотографию симпатичной молодой девушки в школьной форме и сказал, что это его возлюбленная. И лишь много позже мы достаточно случайно узнали, что на самом деле это была фотография его сестры. Неужели этот скромный и застенчивый человек нанес столь мощный удар по врагу?
Константин Петрович Победоносцев — один из самых влиятельных чиновников в российской истории. Наставник двух царей и автор многих высочайших манифестов четверть века определял церковную политику и преследовал инаковерие, авторитетно высказывался о методах воспитания и способах ведения войны, давал рекомендации по поддержанию курса рубля и композиции художественных произведений. Занимая высокие посты, он ненавидел бюрократическую систему. Победоносцев имел мрачную репутацию душителя свободы, при этом к нему шел поток обращений не только единомышленников, но и оппонентов, убежденных в его бескорыстности и беспристрастии.
Заговоры против императоров, тиранов, правителей государств — это одна из самых драматических и кровавых страниц мировой истории. Итальянский писатель Антонио Грациози сделал уникальную попытку собрать воедино самые известные и поражающие своей жестокостью и вероломностью заговоры. Кто прав, а кто виноват в этих смертоносных поединках, на чьей стороне суд истории: жертвы или убийцы? Вот вопросы, на которые пытается дать ответ автор. Книга, словно богатое ожерелье, щедро усыпана массой исторических фактов, наблюдений, событий. Нет сомнений, что она доставит огромное удовольствие всем любителям истории, невероятных приключений и просто острых ощущений.
Мемуары известного ученого, преподавателя Ленинградского университета, профессора, доктора химических наук Татьяны Алексеевны Фаворской (1890–1986) — живая летопись замечательной русской семьи, в которой отразились разные эпохи российской истории с конца XIX до середины XX века. Судьба семейства Фаворских неразрывно связана с историей Санкт-Петербургского университета. Центральной фигурой повествования является отец Т. А. Фаворской — знаменитый химик, академик, профессор Петербургского (Петроградского, Ленинградского) университета Алексей Евграфович Фаворский (1860–1945), вошедший в пантеон выдающихся русских ученых-химиков.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Эту книгу можно назвать книгой века и в прямом смысле слова: она охватывает почти весь двадцатый век. Эта книга, написанная на документальной основе, впервые открывает для русскоязычных читателей неизвестные им страницы ушедшего двадцатого столетия, развенчивает мифы и легенды, казавшиеся незыблемыми и неоспоримыми еще со школьной скамьи. Эта книга свела под одной обложкой Запад и Восток, евреев и антисемитов, палачей и жертв, идеалистов, провокаторов и авантюристов. Эту книгу не читаешь, а проглатываешь, не замечая времени и все глубже погружаясь в невероятную жизнь ее героев. И наконец, эта книга показывает, насколько справедлив афоризм «Ищите женщину!».
Оценки личности и деятельности Феликса Дзержинского до сих пор вызывают много споров: от «рыцаря революции», «солдата великих боёв», «борца за народное дело» до «апостола террора», «кровожадного льва революции», «палача и душителя свободы». Он был одним из ярких представителей плеяды пламенных революционеров, «ленинской гвардии» — жесткий, принципиальный, бес— компромиссный и беспощадный к врагам социалистической революции. Как случилось, что Дзержинский, занимавший ключевые посты в правительстве Советской России, не имел даже аттестата об образовании? Как относился Железный Феликс к женщинам? Почему ревнитель революционной законности в дни «красного террора» единолично решал судьбы многих людей без суда и следствия, не испытывая при этом ни жалости, ни снисхождения к политическим противникам? Какова истинная причина скоропостижной кончины Феликса Дзержинского? Ответы на эти и многие другие вопросы читатель найдет в книге.
Механик-водитель немецкого танка «Тигр» описывает боевой путь, который он прошел вместе со своим экипажем по военным дорогам Восточного фронта Второй мировой войны. Обладая несомненными литературными способностями, автор с большой степенью достоверности передал характер этой войны с ее кровопролитием, хаосом, размахом уничтожения, суровым фронтовым бытом и невероятной храбростью, проявленной солдатами и офицерами обеих воюющих сторон. И хотя он уверен в справедливости войны, которую ведет Германия, под огнем советских орудий мысленно восклицает: «Казалось, вся Россия обрушила на нас свой гнев и всю свою ярость за то, что мы натворили на этой земле».
Это книга очевидца и участника кровопролитных боев на Восточном фронте. Командир противотанкового расчета Готтлоб Бидерман участвовал в боях под Киевом, осаде Севастополя, блокаде Ленинграда, отступлении через Латвию и в последнем сражении за Курляндию. Четыре года на передовой и три года в русском плену… На долю этого человека выпала вся тяжесть войны и горечь поражения Германии.
Генерал-майор ваффен СС Курт Мейер описывает сражения, в которых участвовал во время Второй мировой войны. Он командовал мотоциклетной ротой, разведывательным батальоном, гренадерским полком и танковой дивизией СС «Гитлерюгенд». Боевые подразделения Бронированного Мейера, как его прозвали в войсках, были участниками жарких боев в Европе: вторжения в Польшу в 1939-м и Францию в 1940 году, оккупации Балкан и Греции, жестоких сражений на Восточном фронте и кампании 1944 года в Нормандии, где дивизия была почти уничтожена.
Ефрейтор, а позднее фельдфебель Ганс Рот начал вести свой дневник весной 1941 г., когда 299-я дивизия, в которой он воевал, в составе 6-й армии, готовилась к нападению на Советский Союз. В соответствии с планом операции «Барбаросса» дивизия в ходе упорных боев продвигалась южнее Припятских болот. В конце того же года подразделение Рота участвовало в замыкании кольца окружения вокруг Киева, а впоследствии в ожесточенных боях под Сталинградом, в боях за Харьков, Воронеж и Орел. Почти ежедневно автор без прикрас описывал все, что видел своими глазами: кровопролитные бои и жестокую расправу над населением на оккупированных территориях, суровый солдатский быт и мечты о возвращении к мирной жизни.