Субмарины-самоубийцы - [103]
Или это был Янагия, который должен был оставаться дома, работая в рыболовной артели, когда другие японские юноши сражались на дальних островах и за далекими морями? Все больше и больше неистовствуя при каждом неудачном для нас повороте военных событий, он в конце концов преодолел сопротивление своих родителей и убедил их, что должен пойти сражаться за свою страну, хотя в их семье уже погиб один сын. Каким же отважным воином он был! На базе Цутиура этот невысокий коренастый человек в полной мере проявил свой бойцовский характер. Однажды он участвовал в рукопашной схватке, в которой боролись сто курсантов-летчиков, разбитых по парам. Победитель в одной паре должен был сразиться с победителем в другой паре, и так до конца. Так вот, последним из них остался Янагия, победив всех своих соперников. Был ли этот всегда веселый честный человек, никогда не стеснявшийся своего происхождения из бедной семьи, тем героем, который поразил нашего врага в самое сердце? Или же он, презрев славу, увел за собой второй корабль и дал нам возможность спастись?
Этого нам уже не дано было узнать.
Капитан Сугамаса заговорил по корабельной трансляции, голос его прерывался от рыданий.
— Внимание всей команды! — произнес он. — Необходимо всем приложить максимум усилий, чтобы устранить причиненные нам повреждения. Младший лейтенант Куге и старшина Янагия пали смертью героев, как и лейтенант Икэбути. Сделаем же так, чтобы их смерть не была напрасной! Надо вернуться на базу как можно быстрее, как только повреждения будут устранены. Затем мы проведем там ремонт и снова пойдем на битву с врагом. И мы отомстим за смерть наших отважных товарищей. Даю вам слово, что я снова сам поведу вас в бой!
Все вокруг меня плакали. Единственно чистыми местами на их грязных, перепачканных в масле и копоти лицах были светлые дорожки, промытые слезами. Мне случалось несколько раз плакать, но теперь это были другие слезы, слезы искренней скорби. Они шли из самой глубины моей души. Сейчас я не жалел о себе. Я скорбел по этим отважным людям и оплакивал их воистину героическую смерть. И еще я искренне желал вернуться в родной порт. Я хотел отправиться на Хикари, получить там новый «кайтэн» и вместе с Сугамасой снова пойти на врага.
После того как капитан закончил говорить, мы недолго предавались скорби. Для этого у нас просто-напросто не было времени. Мы вырвались из объятий врага, но еще не вырвались из объятий океана. Подводная лодка получила значительные повреждения и медленно тонула. Электромеханики доложили капитану, что аккумуляторные батареи корабля разряжены на 90 процентов. В баллонах высокого давления оставалось сжатого воздуха лишь на одну попытку всплыть. Поэтому мы не осмеливались сделать эту попытку, пока не приведем лодку в такой порядок, какой только возможно достичь нашими силами. Мы должны были остановить все течи, чтобы не расходовать наши запасы сжатого воздуха и электроэнергии впустую. Мы должны были убедиться, что в лодку больше не поступает забортная вода, прежде чем начать продувать балластные цистерны.
Вся команда работала не покладая рук. Ничего не зная об устройстве лодки, я не мог работать вместе с ними. Поэтому мое участие в этом ремонте свелось к тому, что я подавал инструменты тем, кто знал, как правильно ими пользоваться, светил переносными лампами и вообще был «на подхвате». Но дело понемногу продвигалось, и около 22.00, проведя более семнадцати часов под водой, мы сделали попытку всплыть. Все подводники были напряжены до предела. Затаив дыхание, они молились и старались всеми силами души помочь кораблю. Наверх лодка шла чрезвычайно медленно, порой нас даже охватывали сомнения, но в конце концов нам удалось поднять ее. В самом начале одиннадцатого в темноте ночи 28 июня мы показались на поверхности, всем сердцем надеясь, что никакой рыскающий в морях враг не направит на нас луч своего радара. Если бы мы показались на его экране, то нам пришел бы конец. Для всплытия мы опустошили все наши баллоны воздуха высокого давления. Если бы нам пришлось сейчас погрузиться, то всплыть снова мы бы не смогли никогда. Едва оказавшись на поверхности гладкого, как зеркало, моря, мы тут же включили дизели, чтобы зарядить аккумуляторные батареи и закачать в баллоны воздух. Покажись сейчас поблизости враг, нам пришлось бы обороняться от него двумя ручными пулеметами. Подводные лодки, оборудованные для транспортировки «кайтэнов», не имели палубного орудия.
После всех неудач сегодняшнего дня нам наконец улыбнулась удача. Стояла безлунная ночь. Антенна нашего радара, поврежденная взрывами глубинных бомб, была отремонтирована, аккумуляторные батареи заряжены, баллоны высокого давления заполнены сжатым воздухом. Вскоре мы, если это будет необходимо, уже могли совершить новое погружение. Прохладный морской воздух освежил наши усталые тела. Лица подводников расцветали улыбками по мере того, как поднимались стрелки указателей давления воздуха и амперметров. Хотя, как считалось, в этом районе океана действует много вражеских кораблей и судов, мы чувствовали, что души трех наших погибших товарищей хранят нас.
Мемуары известного ученого, преподавателя Ленинградского университета, профессора, доктора химических наук Татьяны Алексеевны Фаворской (1890–1986) — живая летопись замечательной русской семьи, в которой отразились разные эпохи российской истории с конца XIX до середины XX века. Судьба семейства Фаворских неразрывно связана с историей Санкт-Петербургского университета. Центральной фигурой повествования является отец Т. А. Фаворской — знаменитый химик, академик, профессор Петербургского (Петроградского, Ленинградского) университета Алексей Евграфович Фаворский (1860–1945), вошедший в пантеон выдающихся русских ученых-химиков.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Эту книгу можно назвать книгой века и в прямом смысле слова: она охватывает почти весь двадцатый век. Эта книга, написанная на документальной основе, впервые открывает для русскоязычных читателей неизвестные им страницы ушедшего двадцатого столетия, развенчивает мифы и легенды, казавшиеся незыблемыми и неоспоримыми еще со школьной скамьи. Эта книга свела под одной обложкой Запад и Восток, евреев и антисемитов, палачей и жертв, идеалистов, провокаторов и авантюристов. Эту книгу не читаешь, а проглатываешь, не замечая времени и все глубже погружаясь в невероятную жизнь ее героев. И наконец, эта книга показывает, насколько справедлив афоризм «Ищите женщину!».
Записки рыбинского доктора К. А. Ливанова, в чем-то напоминающие по стилю и содержанию «Окаянные дни» Бунина и «Несвоевременные мысли» Горького, являются уникальным документом эпохи – точным и нелицеприятным описанием течения повседневной жизни провинциального города в центре России в послереволюционные годы. Книга, выходящая в год столетия потрясений 1917 года, звучит как своеобразное предостережение: претворение в жизнь революционных лозунгов оборачивается катастрофическим разрушением судеб огромного количества людей, стремительной деградацией культурных, социальных и семейных ценностей, вырождением традиционных форм жизни, тотальным насилием и всеобщей разрухой.
Оценки личности и деятельности Феликса Дзержинского до сих пор вызывают много споров: от «рыцаря революции», «солдата великих боёв», «борца за народное дело» до «апостола террора», «кровожадного льва революции», «палача и душителя свободы». Он был одним из ярких представителей плеяды пламенных революционеров, «ленинской гвардии» — жесткий, принципиальный, бес— компромиссный и беспощадный к врагам социалистической революции. Как случилось, что Дзержинский, занимавший ключевые посты в правительстве Советской России, не имел даже аттестата об образовании? Как относился Железный Феликс к женщинам? Почему ревнитель революционной законности в дни «красного террора» единолично решал судьбы многих людей без суда и следствия, не испытывая при этом ни жалости, ни снисхождения к политическим противникам? Какова истинная причина скоропостижной кончины Феликса Дзержинского? Ответы на эти и многие другие вопросы читатель найдет в книге.
Автор книги «Последний Петербург. Воспоминания камергера» в предреволюционные годы принял непосредственное участие в проведении реформаторской политики С. Ю. Витте, а затем П. А. Столыпина. Иван Тхоржевский сопровождал Столыпина в его поездке по Сибири. После революции вынужден был эмигрировать. Многие годы печатался в русских газетах Парижа как публицист и как поэт-переводчик. Воспоминания Ивана Тхоржевского остались незавершенными. Они впервые собраны в отдельную книгу. В них чувствуется жгучий интерес к разрешению самых насущных российских проблем. В приложении даются, в частности, избранные переводы четверостиший Омара Хайяма, впервые с исправлениями, внесенными Иваном Тхоржевский в печатный текст парижского издания книги четверостиший. Для самого широкого круга читателей.
Механик-водитель немецкого танка «Тигр» описывает боевой путь, который он прошел вместе со своим экипажем по военным дорогам Восточного фронта Второй мировой войны. Обладая несомненными литературными способностями, автор с большой степенью достоверности передал характер этой войны с ее кровопролитием, хаосом, размахом уничтожения, суровым фронтовым бытом и невероятной храбростью, проявленной солдатами и офицерами обеих воюющих сторон. И хотя он уверен в справедливости войны, которую ведет Германия, под огнем советских орудий мысленно восклицает: «Казалось, вся Россия обрушила на нас свой гнев и всю свою ярость за то, что мы натворили на этой земле».
Это книга очевидца и участника кровопролитных боев на Восточном фронте. Командир противотанкового расчета Готтлоб Бидерман участвовал в боях под Киевом, осаде Севастополя, блокаде Ленинграда, отступлении через Латвию и в последнем сражении за Курляндию. Четыре года на передовой и три года в русском плену… На долю этого человека выпала вся тяжесть войны и горечь поражения Германии.
Генерал-майор ваффен СС Курт Мейер описывает сражения, в которых участвовал во время Второй мировой войны. Он командовал мотоциклетной ротой, разведывательным батальоном, гренадерским полком и танковой дивизией СС «Гитлерюгенд». Боевые подразделения Бронированного Мейера, как его прозвали в войсках, были участниками жарких боев в Европе: вторжения в Польшу в 1939-м и Францию в 1940 году, оккупации Балкан и Греции, жестоких сражений на Восточном фронте и кампании 1944 года в Нормандии, где дивизия была почти уничтожена.
Ефрейтор, а позднее фельдфебель Ганс Рот начал вести свой дневник весной 1941 г., когда 299-я дивизия, в которой он воевал, в составе 6-й армии, готовилась к нападению на Советский Союз. В соответствии с планом операции «Барбаросса» дивизия в ходе упорных боев продвигалась южнее Припятских болот. В конце того же года подразделение Рота участвовало в замыкании кольца окружения вокруг Киева, а впоследствии в ожесточенных боях под Сталинградом, в боях за Харьков, Воронеж и Орел. Почти ежедневно автор без прикрас описывал все, что видел своими глазами: кровопролитные бои и жестокую расправу над населением на оккупированных территориях, суровый солдатский быт и мечты о возвращении к мирной жизни.