Но нам было не до еды. Едва успели мы вытянуться на своих постелях, как тут же забылись в беспокойном сне.
Стыкин метался всю ночь, хрипло рычал во сне, без сомнения, все еще вспоминая себя на краю пропасти. То же было и со мной.
С тех пор Стыкин привязался ко мне еще больше. Никто, кроме меня, не мог кормить его. Как бы ни был лаком кусок, он не брал его ни из чьих рук, кроме моих. Ночью, когда все вокруг костра утихало, он приходил, клал свою мордочку ко мне на колени и смотрел с таким обожанием и преданностью, что невозможно было оставаться равнодушным. И когда ему удавалось поймать мой взгляд, он, казалось, говорил мне:
"Не правда ли, мы перенесли ужасное испытание на том глетчере?.."
Ничто из событий последующей жизни не могло заслонить в моей памяти этот день.
Как сейчас, отчетливо вижу перед собой огромную, бездонную пропасть с хрупким ледяным мостком. Свинцовые облака, плывущие над пропастью, и снег, падающий в нее.
И на краю этой бездны я вижу маленького Стыкина, слышу его мольбы о помощи.
* Залив известен теперь под именем Тейлоровой губы.