Стычки локального значения - [12]

Финансовый и фондовый рынки всегда были бесконечно далеки от реальной экономики, но если, как писалось в учебниках, раньше, во времена зарождения, фондовые биржи были призваны перераспределять свободные капиталы между доходными и не очень областями экономики, то ныне мир ценных бумаг и валют начинал жить в какой-то своей, совершенно виртуальной, реальности. На каждый доллар, вложенный в реальную экономику, приходилась сотня, запущенных в биржевой оборот. Денег было очень много, и с каждым годом становилось все больше — рынки безудержно росли, развивались и требовали наличных.

Серега давным-давно отсоветовал мне лезть в эти непролазные дебри, где для таких парней с улицы как мы, вход — рубль, выход — пять. Я разделял его точку зрения, представляя себе незабвенного О. Бендера, ознакомившегося с этими схемами. Нервное курение в сортире и комплекс неполноценности иконе советских аферистов обеспечены! Опционы, фьючерсы, и всякие деривативы хороши для тех, кто рулит рынком и хочет еще больше зеленых бумажек с ликами Бенджи Франклина, у нас же цель в ином. Акции помимо прибыли, дают права, ну, конечно, если они в достаточном количестве для обретения прав.

Поэтому я не стремился к получению ежедневной прибыли, предпочитая консервативный подход к своей деятельности. На простой торговле акциями можно заработать не меньше и надежнее, чем на всех этих головоломных хитромудростях, показывающих иногда в моменте сумасшедшую доходность, но, при рассмотрении сколько-нибудь длительных сроков проведения операций, приводящих к недвусмысленному выводу: от их существования богатеет в основном тот, кто их выпустил. Ну и немножко тот, кто разместил эти производные бумаги на рынке. А не тот терпила, кто их купил. И Уоррен Баффет со временем прекрасно этот тезис подтвердит. Правда, Серега был уверен, что за Оракулом из Омахи стоят еще несколько персон — гораздо более тяжеловесных, чем владелец Berkshire Hathaway.

На второй день пребывания в госпитале Принцессы Грейс я удостоился мимолетного внимания местного медицинского светила — какой-то шишки с кафедры психиатрии из Лондонского университета. Чем-то похожий на кошмар с улицы Вязов, молодой Найджел Ли, окруженный полудюжиной почтительно внимающих ему коллег, посветил мне фонариком в оба глаза по очереди, покрутил пальцами перед моим носом и, сочтя динамику выздоровления удовлетворительной, с легким сердцем выпнул меня домой. Скорее всего, причиной такого решения стало мое настойчивое желание притащить в палату факс, телетайп и посадить в соседнюю палату секретаря. Режим больницы таких вольностей не допускал и мне вынужденно пришлось стать жертвой врачебного произвола.

Впрочем, этому обстоятельству я был только рад — труба звала на подвиги и Луиджи возбужденно бил копытом, требуя подробностей о покушении, адрес моей ночной гостьи и немедленного раскаянья во всех злодеяниях, вызвавших подобный эксцесс.

Подробности я, конечно, рассказал. Адреса не знал. Какой адрес? Я даже имени ее не помнил! Темненькая, курит, болтлива, круглопопа (Венера Каллипига обзавидуется) и ненасытна — вот и все особые приметы. Саймон высадил ее на вокзале Ватерлоо — ищи теперь ветра в поле по всему юго-западу от Брайтона до Кармартена. Во всяком случае, он так говорил, и пока его слова проверить было трудно. Не пытать же беднягу? Хотя, если мне наскучит игра в цивилизованного буржуина, придется, наверное, показать лик озверевшего «комми».

— Но ты же понимаешь, Зак, что, скорее всего, она и есть та единственная, которая могла бы вывести нас на след? — в сотый, наверное, раз спросил Луиджи.

— Что толку, Лу? Если она перекрасилась, постриглась и пару раз побывала в солярии — я ее не узнаю, даже если снова затащу в койку!

Не то, чтобы я раздражался от его расспросов, но все-таки нужно понимать, что я не кадровый разведчик, слету запоминающий любые лица по сотне признаков и однозначно идентифицирующий каждого, кого хоть раз встретил на базаре.

— Отстань, Лу. Я рассказал тебе все, вплоть до поведения одного отдельно взятого самца в период брачных игрищ. Остальное — в полицейских протоколах и твоих руках. В конце концов, на Острове не так много должно быть людей, обратившихся к врачам с таким специфичным переломом запястья и вскрытыми венами на нем же. Примета верная. Ищи!

— Если они не идиоты, то к врачу они обратились на континенте. Франция, Бельгия, Голландия — для хорошей лодки часов пять ходу. А на вертушке и того меньше. А я ноги стопчу и ничего не найду, — посетовал мой главный охранник.

— Да мне, в общем-то, наплевать на твои ноги, Лу. Тем более, что бегать ты будешь не сам. Я же не жалуюсь тебе, что твои парни пожирают слишком много ресурсов? Ресурсы — моя забота. А обеспечение моего спокойствия — твоя. И очень прошу тебя, не нужно впятеро увеличивать количество личной охраны — я не запомню лица и буду шарахаться от своих же. Не то чтобы я этого боялся, но выглядеть смешным и трусливым не хочется, понимаешь? Так что — ищи. Установщиков сигнализации и камер проверил?

— Да, Зак. Не думаю, что они в этом замешаны. Зачем рушить основы своего бизнеса?