Ступени любви - [42]
— Что значит, зачем? Он убил бы тебя.
— Ты сказал сестре, что он предатель. Но… почему?
Энрико пожал плечами.
— Это он провёл их в замок. Он, и возможно, кто-то ещё из отряда Меньи. Разберёмся. Но он был подкуплен.
Амадео не понял.
— Что ты говоришь? Зачем ему это?
— Всё так просто, что просто дрожь берёт, — утомлённо и печально растолковал массарий, — его, видимо, подкупили, и заплатили немало. А пошёл он на это потому, что в суете рассчитывал убить тебя.
Лангирано потряс головой, которая от жары и запаха крови болела до стона, и умоляюще воззвал к другу.
— Что ты говоришь? Меня-то за что, Господи? Я вообще не понял, почему он на меня кинулся. Я не знаю его! Что я ему сделал?
— Чечилия говорила, он влюблён в Делию, и, убив тебя, он рассчитывал заполучить её.
Амадео вонзил ногти в волосы и потрясённо замолчал. Мессир Северино Ормани слушал разговор друзей, но не слышал его. Гибель соперника не занимала его, он тоже видел, что Пьетро подал меч Сиджизмондо Реканелли и, значит, подлинно был предателем, но ринувшись на Сиджизмондо и убив его, Северино не смог поднять меча на Сордиано. Он видел, как раздобывший оружие Крочиато метнул короткий беллунский кинжал в лоб Пьетро, спасая Амадео, и на мгновение сам опустил меч. Энрико не промахивался, сказывался опыт охотника, но именно в эту минуту ещё один негодяй Реканелли убил Челестино…
Сейчас Северино не переставая корил себя — ну почему, почему он не догадался надеть кольчугу и на мальчика? Но его опасения были так смутны, строились на недостойных мужчины предчувствиях, неясных, пустых снах и туманных домыслах, которых Ормани и сам стыдился.
— Их надо повесить! Это не рыцари. Их нужно повесить, — шёпот Делии ди Лангирано, трясущейся в истерике, вывел Ормани из летаргии.
— Их не за что вешать, донна, — тихо пробормотал Северино. Сам он думал о другом.
Донна Делия внимательно посмотрела на мессира Ормани. Она уважала его, видя в нём благородного человека, но сегодняшний день, показавший всю нечеловеческую мощь и непобедимую отвагу этого рыцаря, изменил её мнение. Это был герой, мужественный и неустрашимый мужчина, которому граф Чентурионе обязан жизнью. Но что он говорит?
— Их не за что вешать? Они убийцы, поднявшие руку на человека — коленопреклонённого перед Святыми дарами, в храме Божьем! В день Вознесения Пресвятой Девы! Они все должны быть повешены!
— Их не за что вешать, донна, — снова отрешённо повторил Северино Ормани.
Амадео поднялся, обнял дрожащую жену, погладил по плечу, успокаивая, и тихо пояснил путаные грамматические пассажи мессира Северино.
— Мессир Ормани имеет в виду, дорогая, что ни у кого из убийц уже нет ни головы, ни шеи… и никого из них нельзя повесить.
Северино Ормани с готовностью кивнул.
— Хорошо быть грамматиком. Я и говорю — не за что их повесить, разве что за ноги…
В разговор снова вмешался епископ Раймондо ди Романо.
— Полно болтать-то. Амадео, отведи Делию домой и возвращайся. Северино, я распорядился натопить бани, иди, смой с себя кровь. Энрико, иди с ним. Я до вечера буду с Феличиано, потом смените меня с Амадео. Утром пусть придёт Энрико. Оставлять Чино одного нельзя.
Никто не оспорил слова епископа. Все безропотно подчинились.
Глава 16
Чечилия налила в стакан крепкого вина и выпила. Всё, что ей хотелось — забыться, перестать думать, хоть на минуту утратить память о том, что Челестино больше нет. Но ничего не получалось. Младший брат был для неё странно близким, почти неосознаваемым всегдашним зеркальным отражением, он неизменно, сколько она помнила себя, был рядом, и когда они говорили друг с другом — Чечилии казалось, что она не столько поверяет мысли другу, сколько советуется сама с собой. Она знала каждый помысел брата, его мечты и смену настроений, могла безошибочно предсказать, что он скажет в том или ином случае, понимала его, как никто. Тино платил ей полным доверием и прямодушной откровенностью, и при мысли, что всё, о чём мечтал Челестино, уже не сбудется никогда, Чечилию начинало трясти в истерике, на глаза наворачивались слезы.
О своей потере, потери части самой себя, она старалась не думать.
Вошла мрачная Катарина Пассано, с почерневшими кругами вокруг глаз, нервная и издёрганная. Мать Челестино и Чечилии умерла вскоре после их появления на свет, и если Катарина помогала донне Марии Чентурионе выкормить Феличиано, но им обоим она просто заменила мать — находила кормилиц, заботилась о воспитании, препиралась с графом Амброджо по поводу учителей, двоих из которых лично выгнала за ворота. Потеря старухи была страшной, и Чечилия, понимая, сколь той тяжело, постаралась не усугублять её скорбь своими слезами.
Та тоже заговорила о другом.
— Там стражники приволокли сестрицу негодяев Реканелли. Я заперла её в подвале возле сломанной лестницы…
Чечилия подняла глаза на Катарину.
— Сестра Реканелли? Лучия?
— Не ведаю я, как звать её…
— Господи… Зачем? Она не причём. Лучия и мухи убить не может.
— Зато братцы её брата твоего как овцу зарезали…
Чечилия вздохнула. Господи, сколько скорби, сколько беды, когда люди нарушают заповеди Божьи!
— Слушай, ты… отпусти её, а, Катарина? Мы вместе в монастыре были, она… жалко её. Она не виновата.
Автор предупреждает — роман мало подходит для женского восприятия. Это — бедлам эротомании, дьявольские шабаши пресыщенных блудников и сатанинские мессы полупомешанных ведьм, — и все это становится поприщем доминиканского монаха Джеронимо Империали, который еще в монастыре отобран для работы в инквизиции, куда попадал один из сорока братий. Его учителя отмечают в нем талант следователя и незаурядный ум, при этом он наделен ещё и удивительной красотой, даром искусительным и опасным… для самого монаха.
Сколь мало мы видим и сколь мало способны понять, особенно, когда смотрим на мир чистыми глазами, сколь многое обольщает и ослепляет нас… Чарльз Донован наблюдателен и умён — но почему он, имеющий проницательный взгляд художника, ничего не видит?
Как примирить свободу человека и волю Божью? Свобода человека есть безмерная ответственность каждого за свои деяния, воля же Господня судит людские деяния, совершенные без принуждения. Но что определяет человеческие деяния? Автор пытается разобраться в этом и в итоге… В небольшой привилегированный университет на побережье Франции прибывают тринадцать студентов — юношей и девушек. Но это не обычные люди, а выродки, представители чёрных родов, которые и не подозревают, что с их помощью ангелу смерти Эфронимусу и архангелу Рафаилу предстоит решить давний спор.
Это роман о сильной личности и личной ответственности, о чести и подлости, и, конечно же, о любви. События романа происходят в викторианской Англии. Роман предназначен для женщин.
В наглухо закрытом склепе Блэкмор Холла двигаются старые гробы. Что это? Мистика? Чертовщина? В этом пытается разобраться герой романа. Цикл: «Лики подлости».
Кто не желает стать избранником судьбы? Кто не хочет быть удостоенным сверхъестественных даров? Кто не мечтает о неуязвимости, успехе у женщин, феноменальной удачливости в игре? Кто не жаждет прослыть не таким как все, избранным, читать чужие мысли и обрести философский камень? Но иронией судьбы все это достается тому, кто не хочет этого, ибо, в отличие от многих, знает, кому и чем за это придется заплатить.
Принятое Гитлером решение о проведении операций германскими вооруженными силами не являлось необратимым, однако механизм подготовки вермахта к боевым действиям «запускался» сразу же, как только «фюрер и верховный главнокомандующий вооруженными силами решил». Складывалась парадоксальная ситуация, когда командование вермахта приступало к развертыванию войск в соответствии с принятыми директивами, однако само проведение этих операций, равно как и сроки их проведения (которые не всегда завершались их осуществлением), определялись единолично Гитлером. Неадекватное восприятие командованием вермахта даты начала операции «Барбаросса» – в то время, когда такая дата не была еще обозначена Гитлером – перенос сроков начала операции, вернее готовности к ее проведению, все это приводило к разнобою в докладываемых разведкой датах.
После Октябрьской революции 1917 года верховным законодательным органом РСФСР стал ВЦИК – Всероссийский центральный исполнительный комитет, который давал общее направление деятельности правительства и всех органов власти. С образованием СССР в 1922 году был создан Центральный исполнительный комитет – сначала однопалатный, а с 1924 года – двухпалатный высший орган госвласти в период между Всесоюзными съездами Советов. Он имел широкие полномочия в экономической области, в утверждение госбюджета, ратификации международных договоров и т. д.
Книга «Дело Дрейфуса» рассказывает об обвинении капитана французской армии, еврея по национальности, Альфреда Дрейфуса в шпионаже в пользу Германии в конце XIX века. В ней описываются запутанные обстоятельства дела, всколыхнувшего Францию и весь мир и сыгравшего значительную роль в жизни французского и еврейского народов. Это первая книга о деле Дрейфуса, изданная в России. Она открывает перед читателем одну из самых увлекательных страниц истории XIX века. Автор книги, Леонид Прайсман, израильский историк, известен читателю своими монографиями и статьями об истории терроризма и Гражданской войны в России.
Далеко на востоке Англии затерялся край озер и камышей Рамборо. Некогда здесь был город, но теперь не осталось ничего, кроме руин аббатства и истлевших костей тех, кто когда-то его строил. Джоанна Хейст, незаконнорожденная с обостренным чувством собственного достоинства, живет здесь, сколько себя помнит. Гуляет в тени шотландских елей, штурмует развалины башни, разоряет птичьи гнезда. И все бы ничего, если бы не злая тетка, подмявшая девушку под свое воронье крыло. Не дает покоя Джоанне и тайна ее происхождения, а еще – назойливые ухаживания мистера Рока, мрачного соседа с Фермы Мавра.
Когда немецкие войска летом 1941 года захватили Екатерининский дворец, бывшую резиденцию русских царей, разгорелась ожесточённая борьба за Янтарную комнату. Сначала ее удалось заполучить и установить в своей резиденции в Кёнигсберге жестокому гауляйтеру Коху. Однако из-за воздушных налётов союзников на Кёнигсберг ее пришлось разобрать и спрятать в секретной штольне, где Гитлер хранил похищенные во время войны произведения искусства. После войны комната исчезла при загадочных обстоятельствах. Никакая другая кража произведений искусства не окутана такой таинственностью, как исчезновение Янтарной комнаты, этого зала из «солнечного камня», овеянного легендами.
Эта книга — повесть о необыкновенных приключениях индейца Диего, жителя острова Гуанахани — первой американской земли, открытой Христофором Колумбом. Диего был насильственно увезен с родного острова, затем стал переводчиком Колумба и, побывав в Испании, как бы совершил открытие Старого Света. В книге ярко описаны удивительные странствования индейского Одиссея и трагическая судьба аборигенов американских островов того времени.