Ступени - [7]
— Я верить хочу, — сказал он после нескольких минут молчания, — но Бога ведь нет, девчушка… Нет, дорогая ты моя… Потому что веками человек так жаждал его, так мечтал о нем, как можно жаждать и мечтать лишь о том, что никогда не существовало и существовать не может…
Он сказал это с такой страстью, с такой болью, что девушка посмотрела ему в лицо и вдруг поняла его и поверила ему.
— Нету, — сказала она как-то жалобно, по-птичьи вытянув шею, — и не может… Никогда не будет. — Слезы лились у нее из глаз, пока она раздумывала, но это не были слезы протеста и вообще не был плач, больше не из-за чего было протестовать и не из-за чего плакать.
— Я пошутил, — испуганно сказал Юрий Дмитриевич, — я верующий… Я в церковь хожу…
Он приблизился к девушке, прикоснулся к ее волосам, и в этот момент она словно пришла в себя от шока, оттолкнула Юрия Дмитриевича, вскочила с искаженным ужасом лицом и ударила Юрия Дмитриевича кулачком в плечо, довольно больно по мускулу. Второй рукой она сбила его очки. Юрий Дмитриевич начал прикрывать лицо руками, невольно присел, сморщился, зацепив столик с вазой. Ваза грохнула, осколки заскользили по полу.
Григорий Алексеевич вбежал в комнату и несколько секунд оторопело стоял на пороге. Потом он кинулся к девушке, схватил ее за плечи и оттолкнул.
— Что? — крикнул он удивленно и испуганно. — Что здесь происходит… Что?..
— Это я виноват, — морщась, потирая ушибленное плечо и шаря на полу очки, сказал Юрий Дмитриевич, — я совершил безобразный поступок…
В комнату как-то бочком втиснулся заспанный старичок. Он сладко позевывал и крестил рот.
— Папа Исай, — с плачем сказала Зина и обняла его, — папа Исай, идемте отсюда… Быстрее идемте… Бежим быстрее…
— Да, вам пора, — торопливо говорил Григорий Алексеевич. — Юрий, я на пару слов… Пойдем, пойдем на кухню… Он взял Юрия Дмитриевича за плечи и повел на кухню.
— Юрий, — сказал Григорий Алексеевич, — звонила Нина…
— Да, — сказал Юрий Дмитриевич, — и что же…
— Она хочет видеть тебя…
— Хорошо, — сказал Юрий Дмитриевич, — как-нибудь позже… Позже увидит… сейчас я спешу… Надо проводить…
— Они уже ушли, — сказал Григорий Алексеевич, — зачем тебе эти юродивые… Это не просто верующая, это фанатичка… Тебе не кажется, что всё это может иметь неприятный резонанс?.. Ты человек, уважаемый в обществе… Печатаешь статьи в медицинских журналах…
— Ах, оставь, — сказал Юрий Дмитриевич, с беспокойством поглядывая через плечо Григория Алексеевича на дверь, — при чем тут медицинский журнал… Ты ведь видишь, я спешу, я занят… у меня гости…
— Юрий, — сказал Григорий Алексеевич, — ты болен… И я обязан… как твой друг… как человек, который любит тебя… и Нину… Я не пущу тебя… и немедленно звоню Буху…
— Я не позволю себя опекать, — крикнул Юрий Дмитриевич так громко, что в груди у него заболело, — я перееду в гостиницу…
— Я не пущу тебя, — сказал Григорий Алексеевич, — хочешь драться со мной… устроить коммунальный скандал…
— Гриша, — сказал Юрий Дмитриевич неожиданно тихо, — пойми, мне надо… пойми… Я спать не буду… Я перед этой девушкой подлость совершил… Может, я и нездоров… Я сам пойду к Буху… Вот закончу дела и — на юг… Отдохнуть надо… Хочешь, вместе поедем…
— Ладно, — сказал Григорий Алексеевич, — что с тобой делать… Только умойся… Посмотри, какой дикий вид у тебя…
— Некогда, — сказал Юрий Дмитриевич. — Они уйдут… Исчезнут… Он торопливо пригладил волосы, выскочил на лестничную площадку и не стал ждать лифта, бегом пустился вниз. Он пробежал три лестничных пролета и на площадке второго этажа столкнулся с Зиной, едва не сбив ее с ног.
— Простите, — оторопело и обрадованно сказал он, — я вас искал… Как хорошо, что я не поехал лифтом… Какая удача…
Зина посмотрела на него и вдруг наклонилась, прижалась губами к его руке, а затем опустилась и поцеловала его ноги, обе пыльные сандалеты…
— Что вы делаете! — растерянно крикнул Юрий Дмитриевич. — Ради Бога, встаньте, ради Бога…
Сверху загоготали. Этажом выше свешивались через перила две расплывшиеся физиономии. Юрий Дмитриевич так и не понял, мужские ли, женские ли.
— Эй вы, низкопоклонники, за руб оближите мне босоножки!
А вторая запела:
— Что случилось, что случилось, кто-то чей-то выбил зуб…
— Вы мерзавцы, — крикнул Юрий Дмитриевич.
— Он ругается, — сказала одна физиономия, — он морщится… По-моему, у него начались желудочные беспорядки…
— Не видишь, он вооруженный ненормальный, — сказала вторая физиономия, — он сейчас петушком закричит, он сейчас гармошкой заплачет…
— Более всего страшись отмщения злодейству людскому, — тихо сказала Зина. — Я виновата перед вами, и перед этими людьми, и перед всеми… Я усомнилась в Господе… Помрачение нашло… Я вам боль причинила и искупить хочу… Я служить вам буду… Я ноги вам мыть буду и пить воду ту…
— Что вы, — сказал Юрий Дмитриевич, — это я перед вами… Вы простите… Пойдемте вниз, я вас домой отвезу. У подъезда их ждал папа Исай.
— Ну вот, — сказал папа Исай, — вижу я, лица у вас покойные теперь… Красивые у вас теперь лица…
— Я Зину домой отвезу, — сказал Юрий Дмитриевич.
— Хорошо, — сказал папа Исай. — А я на электричку пойду. В лес поеду. На травке полежу, птичек послушаю…
Попутчики — украинец Олесь Чубинец и еврей Феликс Забродский (он же — автор) — едут ночным поездом по Украине. Чубинец рассказывает историю своей жизни: коллективизация, голод, немецкая оккупация, репрессии, советская действительность, — а Забродский слушает, осмысливает и комментирует. В результате рождается этот, полный исторической и жизненной правды, глубины и психологизма, роман о судьбе человека, народа, страны и наций, эту страну населяющих.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В сборник вошли сценарии и сценарные замыслы писателя и кинодраматурга Фридриха Горенштейна, известного по работе над фильмами «Раба любви», «Солярис», «Седьмая пуля» и др. Сценарии «Рабы любви», «Дома с башенкой» и «Тамерлана» публикуются впервые. За исключением «Рабы любви», все сценарии остаются нереализованными.
В настоящем издании представлен роман Фридриха Горенштейна «Место» – произведение, величайшее по масштабу и силе таланта, но долгое время незаслуженно остававшееся без читательского внимания, как, впрочем, и другие повести и романы Горенштейна. Писатель и киносценарист («Солярис», «Раба любви»), чье творчество без преувеличения можно назвать одним из вершинных явлений в прозе ХХ века, Горенштейн эмигрировал в 1980 году из СССР, будучи автором одной-единственной публикации – рассказа «Дом с башенкой».
Фридрих Горенштейн эмигрировал в конце 70-х, после выпуска своевольного «Метрополя», где была опубликована одна из его повестей – самый крупный, кстати, текст в альманахе. Вот уже два десятилетия он живет на Западе, но его тексты насыщены самыми актуальными – потому что непреходящими – проблемами нашей общей российской действительности. Взгляд писателя на эту проблематику не узко социален, а метафизичен – он пишет совсем иначе, чем «шестидесятники». Кажется иногда, что его свобода – это свобода дыхания в разреженном пространстве, там, где не всякому хватит воздуха.
Выдающийся русский писатель второй половины ХХ века Фридрих Горенштейн (1932—2002) известен как автор романов «Псалом», «Место», повестей «Зима 53-го года», «Искупление», «Ступени», пьес «Споры о Достоевском», «Бердичев», сценариев к фильмам «Солярис» и «Раба любви», а также многих других произведений. «Дрезденские страсти» занимают особое место в его творчестве Эту книгу нельзя целиком отнести ни к художественной прозе, ни к публицистике: оба жанра сосуществуют в ней на равных. Занимательная фабула – иронический рассказ об участии делегатов из России в Первом международном антисемитическом конгрессе, состоявшемся в 1882 году в Дрездене, – служит поводом для глубокого психологического исследования первых шагов «научного» антисемитизма и обоснованного вывода о его неизбежной связи с социалистическим движением.
Проснувшись рано утром Том Андерс осознал, что его жизнь – это всего-лишь иллюзия. Вокруг пустые, незнакомые лица, а грань между сном и реальностью окончательно размыта. Он пытается вспомнить самого себя, старается найти дорогу домой, но все сильнее проваливается в пучину безысходности и абсурда.
Когда твой парень общается со своей бывшей, интеллектуальной красоткой, звездой Инстаграма и тонкой столичной штучкой, – как здесь не ревновать? Вот Юханна и ревнует. Не спит ночами, просматривает фотографии Норы, закатывает Эмилю громкие скандалы. И отравляет, отравляет себя и свои отношения. Да и все вокруг тоже. «Гори, Осло, гори» – автобиографический роман молодой шведской писательницы о любовном треугольнике между тремя людьми и тремя скандинавскими столицами: Юханной из Стокгольма, Эмилем из Копенгагена и Норой из Осло.
Книга посвящается 60-летию вооруженного народного восстания в Болгарии в сентябре 1923 года. В произведениях известного болгарского писателя повествуется о видных деятелях мирового коммунистического движения Георгии Димитрове и Василе Коларове, командирах повстанческих отрядов Георгии Дамянове и Христо Михайлове, о героях-повстанцах, представителях различных слоев болгарского народа, объединившихся в борьбе против монархического гнета, за установление народной власти. Автор раскрывает богатые боевые и революционные традиции болгарского народа, показывает преемственность поколений болгарских революционеров. Книга представит интерес для широкого круга читателей.
Французская романистка Карин Тюиль, выпустившая более десяти успешных книг, стала по-настоящему знаменитой с выходом в 2019 году романа «Дела человеческие», в центре которого громкий судебный процесс об изнасиловании и «серой зоне» согласия. На наших глазах расстается блестящая парижская пара – популярный телеведущий, любимец публики Жан Фарель и его жена Клер, известная журналистка, отстаивающая права женщин. Надлом происходит и в другой семье: лицейский преподаватель Адам Визман теряет голову от любви к Клер, отвечающей ему взаимностью.
Селеста Барбер – актриса и комик из Австралии. Несколько лет назад она начала публиковать в своем инстаграм-аккаунте пародии на инста-див и фешен-съемки, где девушки с идеальными телами сидят в претенциозных позах, артистично изгибаются или непринужденно пьют утренний смузи в одном белье. Нужно сказать, что Селеста родила двоих детей и размер ее одежды совсем не S. За восемнадцать месяцев количество ее подписчиков выросло до 3 миллионов. Она стала живым воплощением той женской части инстаграма, что наблюдает за глянцевыми картинками со смесью скепсиса, зависти и восхищения, – то есть большинства женщин, у которых слишком много забот, чтобы с непринужденным видом жевать лист органического салата или медитировать на морском побережье с укладкой и макияжем.
Апрель девяносто первого. После смерти родителей студент консерватории Тео становится опекуном своего младшего брата и сестры. Спустя десять лет все трое по-прежнему тесно привязаны друг к другу сложными и порой мучительными узами. Когда один из них испытывает творческий кризис, остальные пытаются ему помочь. Невинная детская игра, перенесенная в плоскость взрослых тем, грозит обернуться трагедией, но брат и сестра готовы на всё, чтобы вернуть близкому человеку вдохновение.