Студентка - [7]

Когда меня последний раз навещал Влад, я была слаба и мало вменяема. Не могла даже говорить с ним, не было сил. Он вытер слезы с моей щеки, нежно погладил, наклонился к лицу, поцеловал в лоб. И сказал:

— Спи сладко, моя девочка. Ты была великолепна. Ты была лучшей…

Эти слова еще долго бились о стенки моего сознания. Я не могла понять, о чем он говорил.

К вечеру этого дня у меня поднялась температура. Началась лихорадка. Я стремительно угасала среди чужих мне людей и холодных больничных стен. Мне снились кошмары.

— Эх, Игнатова, не уберегла ты себя, не уберегла, — услышала я чей-то голос.

С трудом приоткрыв веки, я увидела мужчину, лицо которого расплывалось в моем взоре.

— Доктор? — смогла выговорить я.

— Можно и так сказать, — произнес он, подходя ближе и забирая мою руку в свою. — Как себя чувствуешь?

— Ужасно.

Кажется, он улыбнулся.

— Вижу, Влад постарался на славу. Высосал до капли.

Я прикрыла глаза, совершенно не понимая, о чем он. Думать было невероятно сложно. Подумала только, что, скорее всего, я сплю, и мне снится очередной бред.

— Игнатова, — позвал меня доктор. — Ты веришь в Создателя?

— Не знаю, — отмахнулась от вопроса.

— А в Дьявола?

Я нахмурилась:

— К чему это?

— Я объясню.

Неожиданно он дернул меня за руку. Я приготовилась к тому, что сейчас будет больно. Но вместо этого словно куда-то провалилась, выныривая где-то вне больничных стен. Но главное — я твердо стояла на ногах и не чувствовала никакой боли, никакого дискомфорта, никаких мук, ничего. Мы оказались в моем институте. В аудитории Влада, который в этот момент вел лекцию. В первую секунду мне захотелось броситься к нему, но рука доктора не пустила. Во вторую секунду я ужаснулась, когда с век спала розовая пелена. Тогда я впервые разглядела личину любимого. В его глазах плясали оранжево-алые языки пламени. За спиной возвышались черные крылья из призрачного полотна. Вокруг него самого клубилась темная дымка. А на запястьях рук горели какие-то символы, как два только что нанесенных свежих клейма.

И тут я осознала, что ни Влад, ни студенты не смотрят в нашу сторону, словно нас тут и нет.

— Его ты любила? Ему поклонялась? — спросил доктор, продолжая сжимать мою руку.

— Не понимаю…

— Тсс, — он приложил к своим губам палец. — Не надо вопросов. Просто смотри…

Обстановка колыхнулась. Сменилась картинка, как в кино. Я увидела себя со стороны, распростертую под Владом. Между нами кипела энергия. Она выходила из меня густым потоком и пропадала в мужчине. Он засасывал ее в себя, как в черную дыру. Он высасывал мою жизнь. Разжигал похоть и питался мною, моим вожделением, моей любовью. Мне уже не требовалась объяснений, что к чему. Знания возникали сами собой по требованию. Все прежние совпадения и странности приобрели объяснение. Влад был демоном, инкубом, который попользовался мною как игрушкой и спокойно простился, выкинул, когда игрушка сломалась. Внутри зародились черные тучи ненависти. На пороге смерти уже не было вопросов, во что веришь, а во что нет.

— Хочешь отыграться? — спросил меня доктор.

— Это возможно?

— Возможно, — он снова улыбнулся, хитро, радостно.

— Зачем это вам?

— Нынче скука смертная, — объяснил он, словно пологая, что я пойму. — Так ты согласна?

Я задумалась. Обо всем. И главное, в конце концов, — да кто же он такой?

— Ты знаешь, кто я, — ответил он с лукавством на незаданный вслух вопрос. — Я — твой Доктор.

Доктор… Я заключила с ним сделку, подписала договор своей кровью. Просто согласилась на его предложение — обменяла остатки своей души на возможность вернуться. К этому, о чем я узнала чуть позже, прилагалось вечное служение тому же «Доктору» и вся тяжесть существования по ту сторону. Но это было уже не важно. Во мне давно высохло все то, что могло бы встрепенуться от подобной перспективы. Потому и души мне было уже не жаль. Она погибла еще в тот момент, когда в моей жизни появился мой искуситель. Он оказался моим роковым соблазном, перед которым я не смогла устоять. Он оказался моим проклятьем. Теперь он станет моей жертвой, мне на радость, «Доктору» на забаву. Круглое клеймо Хозяина теперь красовалась на моем левом запястье. Оно отличалось от тех, что были у Влада, но всегда так ярко горело, что я считала его очаровательным.

Моя внешность изменилась. Вернулись прежние формы. Я значительно похорошела, стала другой. Но я уже была не я. Прежней Вероники Игнатовой больше не существовало. Нужно было все строить заново, но уже с иными целями. На заре я спокойно покинула больницу без каких-либо препятствий. Просто вышла из центрального входа в больничном халате и побрела по улице, чувствуя себя новой: бодрой, целеустремленной, голодной, уверенной в себе, слегка озорной, свободной от душевной боли. Души ведь больше не было. Осталась только я и мое желание отомстить за муки той, доброй и наивной Игнатовой Вероники.

Стены института встретили меня приветливо. И мужчины и женщины провожал взглядом каждый мой шаг. Все носители тестостерона желали, чтобы я, хотя бы, обратила на них свой взор. Этому имелось свое объяснение — теперь я была суккубом. У Дьявола очень изысканная и неиссякаемая фантазия, грандиозные планы на каждого.