Студент поневоле, или Невероятные приключения По Эту Сторону Чёрных Гор - [19]
— Так это та самая, что сожрала того короля?
— Какого короля?
— На гобелене в замке.
— Не знаю я никакого гобелена с королём. А вы — олухи не могли выбрать другое место для привала?! Поели бы прямо на обочине.
— А где ты раньше был, спрашивается?
— На этом овраге гиблые чары, видать спуна здесь давно обосновалась. Вот и меня они поначалу зацепили. Говорю же, я сильно не в форме. Особенно у тебя в кармане. Но я кричал.
— Героический поступок! Тут я внезапно вспомнил, хлопнул себя по лбу и огляделся.
— А где Тим?
— А я всё ждал, когда же ты спросишь!
— Без шуток!
Тима нигде не было, и я всерьёз забеспокоился. Хотя он мог просто отойти, по нужде. Но я подозревал, что это не так. Поэтому двинулся по оврагу вглубь леса, высматривая приятеля.
— Ти-им!
— Тебе мало неприятностей? Ещё духов сюда вызови. Быстро на тракт!
— Заткнись!.. Ти-им!
Озираясь вокруг, я увидел то, что мы не заметили раньше. В конце оврага, привалившись к стволам, в разных позах сидели скелеты, уставив в небо пустые глазницы. И я едва не споткнулся об иссохшего мертвяка в полуистлевшей одежде, притулившегося к бурому корню. Он полулежал, пялясь в никуда мёртвым взглядом. Меня замутило, ведь и мы могли навсегда уснуть рядом с ним. Как товарищи по несчастью. М-да…
— Ти-им! Где ты?!!
Раздался треск ломающихся веток, и в овраг кубарем скатился парень в изорванной одежде. Это был Тим, а за ним неслась чёрная бесформенная масса похожая на летающего паука…
— Мезагрыл! — завопило Зеркало.
Но я уже знал, что делать. Поэтому не растерялся и наставил его на чудище удерживая двумя руками для верности. Мезагрыл стал мошкой и улетел.
— Уф! — воскликнул Тим, поднимаясь с земли. Он запыхался и пытался отдышаться. А Зеркало уменьшилось, и я спрятал его в карман куртки. Кажется, Тим ничего не заметил.
— Вот тварь! Еле убежал. А где он?
Тим покрутил головой.
— Кто? Мозгогрыз?
— Мезагрыл!
— Не знаю, исчез, — невозмутимо ответил я. Тим осуждающе посмотрел на меня.
— Я тебе дурачок что ли?! Мезагрыл преследует жертву, пока не поймает. Ты спал, когда он выскочил из кустов и напал на меня. Еле отбился, а ты — смеёшься.
— Тим, это…
— Молчи или соври что-нибудь! — просипело Зеркало и закашлялось.
Ну и зеркала в этом измерении. Интересно, все такие чокнутые или только моё?
— Понимаешь, Тим. Я же из Фегля, поэтому немножко волшебник. Я его прогнал.
— Так я тебе и поверил, — упрямо ответил Тим.
— Сам посмотри. Видишь? Я тоже встречался с чудищем. Спуной. Тим обвёл глазами овраг, увидел скелеты и мумифицированного мертвеца…
— Бежим!
И мы стремглав ринулись из оврага, подхватив на бегу вещи. И, толкая друг дружку, вылетели на тракт. Там и отдышались.
— Всё. Равно. Не верю, — отдуваясь, выдавил Тим.
— Как хочешь, — ответил я. — Моё волшебство проявляется только в минуты опасности.
— Ладно, раз так.
— А кто эти там, в овраге? Бедняги. Тимми нервно пожал плечами.
— Заблудившиеся путники.
— Или дровосеки, — добавило Зеркало. — Приходят сюда на заработки. Древесина деревьев Зачарованного леса ценится разными ведьмами и колдунами по Ту Сторону Чёрных гор. Нужна им, чтобы творить тёмные делишки. Они за это хорошо платят. А спуна караулит таких. Они похоже с мезагрылом на пару работают. Вас было двое, вот они и поделили добычу. У них этот, как его…
— Контракт, — мрачно подсказал я.
— Ага. Симбиоз.
— Что? — переспросил Тим.
— Пошли, что ли, — поспешно ответил я.
До вечера мы не проронили ни слова. Каждый думал о своём. Шли очень быстро, периодически оглядываясь и прижимаясь к середине дороги. А я размышлял, почему за два дня нам не попалось ни одного живого путника. Надо будет спросить у Зеркала. Хотя, после увиденного, какие ещё могут быть вопросы.
На ночлег мы остановились прямо на обочине тракта, чтобы в случае чего успеть отскочить. И решили караулить по очереди.
— Некоторые звери и твари боятся огня, — сообщило горе-Зеркало. А раньше сказать как будто нельзя было?!
Поэтому мы набрали сухих веток, я достал зажигалку и, промучившись примерно с полчаса, развёл костёр. Всё это время Тим зачарованно наблюдал за мной. А когда пламя весело заплясало, озаряя наши усталые лица и чуть-чуть разгоняя густую темень, Тим дотронулся пальцем до блестящего бока зажигалки и спросил:
— Это тоже из Фегля?
— Да, — ответил я. — Это разжигатель костров — зажигалка. Но с ней надо очень осторожно обращаться, иначе можно спалить лес.
Хотя, мысль, в общем-то, неплохая — относительно Зачарованного леса. И все чудища заодно вспыхнут и… Кажется я даже высказал эту мысль вслух и Зеркало издало сдавленный звук.
Приятно было сидеть и смотреть на огонь. Он успокаивал и отгонял прочь страхи. Мы поджарили хлеб и поели солонины с овощами из резервного рациона. И поболтали немного, вспоминая колледж. Сейчас он не казался нам таким уж отвратительным местом, как до встречи со спуной и мезагрылом. Даже Мракобред представлялся довольно милым человеком.
Вскоре Тим уснул, положив голову на кустик травы и накрывшись курткой, а я остался сидеть у костра. Была моя очередь караулить сон и стеречь огонь. Я ворошил пепел сучковатой палкой, ломал и подбрасывал в костёр ветки, когда Зеркалу приспичило поговорить о делах.
Ад строго взимает плату за право распоряжаться его силой. Не всегда серебром или медью, куда чаще — собственной кровью, плотью или рассудком. Его запретные науки, повелевающие материей и дарующие власть над всесильными демонами, ждут своих неофитов, искушая самоуверенных и алчных, но далеко не всякой студентке Броккенбургского университета суждено дожить до получения императорского патента, позволяющего с полным на то правом именоваться мейстерин хексой — внушающей ужас и почтение госпожой ведьмой. Гораздо больше их погибнет в когтях адских владык, которым они присягнули, вручив свои бессмертные души, в зубах демонов или в поножовщине среди соперничающих ковенов. У Холеры, юной ведьмы из «Сучьей Баталии», есть все основания полагать, что сука-жизнь сводит с ней какие-то свои счеты, иначе не объяснить всех тех неприятностей, что валятся в последнее время на ее голову.
Джан Хун продолжает свое возвышение в Новом мире. Он узнает новые подробности об основателе Секты Забытой Пустоты и пожимает горькие плоды своих действий.
Что такое «Городские сказки»? Это диагноз. Бродить по городу в кромешную темень в полной уверенности, что никто не убьет и не съест, зато во-он в том переулке явно притаилось чудо и надо непременно его найти. Или ехать в пятницу тринадцатого на последней электричке и надеяться, что сейчас заснешь — и уедешь в другой мир, а не просто в депо. Или выпадать в эту самую параллельную реальность каждый раз, когда действительно сильно заблудишься (здесь не было такого квартала, точно не было! Да и воздух как-то иначе пахнет!) — и обещать себе и мирозданию, вконец испугавшись: выйду отсюда — непременно напишу об этом сказку (и находить выход, едва закончив фразу). Постоянно ощущать, что обитаешь не в реальном мире, а на полмиллиметра ниже или выше, и этого вполне достаточно, чтобы могло случиться что угодно, хотя обычно ничего и не происходит.
Главный персонаж — один из немногих уцелевших зрячих, вынужденных бороться за выживание в мире, где по не известным ему причинам доминируют слепые, которых он называет кротами. Его существование представляет собой почти непрерывное бегство. За свою короткую жизнь он успел потерять старшего спутника, научившего его всему, что необходимо для выживания, ставшего его духовным отцом и заронившего в его наивную душу семя мечты о земном рае для зрячих. С тех пор его цель — покинуть заселенный слепыми материк и попасть на остров, где, согласно легендам, можно, наконец, вернуться к «нормальному» существованию.
Между песчаными равнинами Каресии и ледяными пустошами народа раненое раскинулось королевство людей ро. Земли там плодородны, а люди живут в достатке под покровительством Одного Бога, который доволен своей паствой. Но когда люди ро совсем расслабились, упокоенные безмятежностью сытой жизни, войска южных земель не стали зря терять время. Теперь землями ро управляют Семь Сестер, подчиняя правителей волшебством наслаждения и крови. Вскоре они возведут на трон нового бога. Долгая Война в самом разгаре, но на поле боя еще не явился Красный Принц. Все умершие восстанут, а ныне живые падут.
Никогда неизвестно, кто попадёт тебе в руки, вернее, кому попадёшь в руки ты, куда это тебя приведёт, и в кого превратит. Неизвестно, что предстоит сделать для того, чтобы мир не погиб. Неизвестно, как сохранить близких, которых у тебя никогда не было.