Студент по обмену, или Принцесса с сюрпризом - [88]

Толкая проникновенную речь, я наблюдал за лицами присутствующих. Удивление — это ещё мягко сказано, но оно присутствовало у всех, кроме клона Макгонагал. Её глаза горели просто маниакальным нетерпением и радостью. Что это было? Любопытство исследователя или что-то более страшное для меня? Надо подстраховаться и стрясти с этой компашки магическую клятву о неразглашении полученных сведений и непричинении нам вреда, включая сестричек. Правители переглянулись между собой и Миведией.

— Грасия Эльсина, мы польщены оказанным доверием и согласны с вашим предложением. Если вы не возражаете, бийери Миведия приступит к процедуре сразу же после окончания трапезы.

— Не возражаю. Только мне хотелось бы обеспечения безопасности для нас с вашей стороны, великий мастер.

— Вы имеете в виду клятву?

— Да, обоюдную клятву о неразглашении полученных сведений и непричинении вреда как телесного, так и магического, а также о запрете использовать эти сведения во вред противоположной стороне. Под противоположной стороной я имею в виду не только нас четверых, прибывших к вам, но и всю Великую Асорию в целом.

Всё же я молодец, что выбрал профессией юриспруденцию. Количество удивлённых снова увеличилось. Моя коллекция пополнилась.

— Мы принимаем ваши условия, грасия, — после недолгой паузы согласился великий мастер, а его супруга и Миведия утвердительно кивнули. — Мы дадим клятву на крови в Храме Великой Матери Диритремис. Такая клятва нерушима. Она ведёт к смерти поклявшихся, если нарушена осмысленно, но если это произойдёт по независящим от поклявшегося обстоятельствам, ему не будет ни дня покоя, пока он не искупит вину, исправив, насколько возможно, последствия нарушения. Такая клятва вас устроит?

— Да, вполне.

— Тогда поднимемся в Храм.

Дружною толпою мы, за исключением Садиса, которого Русколь куда-то услал, все направились в Храм во главе с Миведией. Видимо, старушка так торопилась влезть в мою голову, что обогнала правителей, нарушив субординацию, а может, она всё же верховная жрица?

На моё счастье нам не пришлось подниматься на самый верх зиккурата по внешним боковым лестницам, имеющим несколько сотен ступеней, как это приходилось делать остальным — простым смертным. Медленный лифт прямо из самого дворца доставил нас внутрь Храма.

Первым делом взгляд приковала огромная, почти до потолка, статуя богини. Величественная, одетая в свободное платье или тунику, скрывающую фигуру. Не помню уже, как это одеяние называлось у древних греков и римлян — с такими же мягкими складками и драпировками. Длинные волосы пышными волнами лежали на плечах свободно, а руки она простирала вперёд, словно благословляла верующих. Совершенное по красоте лицо завораживало некой странностью, которую я не мог для себя сформулировать.

Статуя возвышалась на постаменте в рост человека, а перед ним находился алтарный камень. За спиной богини высилось сооружение неясного назначения, упиравшееся в центр крыши храма. Вероятно, эта колонна служила подпоркой. Она, широкая внизу, постепенно сужалась, достигая потолка. Стены и колонну украшали барельефы, но мне не удалось их подробно рассмотреть. Что-то из растительно-бытового.

Мы с Берисом поклонились статуе, повторяя за остальными, а затем Миведия хлопнула в ладоши, и откуда-то сбоку появилась девушка в похожей хламиде, но с накинутым на голову капюшоном, скрывающим её лицо. Всё же это одеяние жриц. Я правильно предположил.

Девушка склонилась перед владыками и Миведией, выслушав приказ последней, потребовавшей принести чашу и нож — видимо, для ритуального кровопускания. Они были доставлены через некоторое время уже двумя жрицами. Девушки с поклоном отдали предметы старушке и, повинуясь её взгляду, указавшему на постамент, обошли с двух сторон алтарь и растворили двери, которые я раньше не разглядел под барельефами, обильно украшающими всю поверхность.

Миведия посмотрела на меня и лёгким кивком дала понять, чтобы следовал за ней. Все зашли внутрь, и двери затворились.

Постамент под статуей оказался полым внутри и являл собой короткий коридор, ведущий в круглую комнату, освещённую лишь пламенем чаш, расставленных вдоль стен. В самом центре, на небольшом возвышении, имевшем форму трёхъярусной конической усечённой пирамиды, я увидел ещё одну статую и буквально выпал от её вида в осадок.

Она сидела на постаменте в позе сэйдза, но с широко разведёнными в стороны коленями, открывая вид на самое сокровенное. Руки богини лежали на бёдрах, а корпус, откинутый немного назад, создавал напряжённую статику ожидания. Тяжёлые полушария грудей поражали идеальностью формы. Лицо с едва намеченными чертами создавало контраст с хорошо проработанной детализацией остального тела и особенно — напряжённого и готового к работе мужского органа совсем не маленького размера, если учесть тот факт, что рост и пропорции статуи навскидку соответствовали среднему росту аборигенов.

Так бы и стоял, не отрывая взгляда от открывшегося вида, но тут местные склонились перед статуей ещё ниже, чем перед предыдущим изображением богини, а я последовал их примеру, получив возможность немного прийти в себя.