Студент по обмену, или Принцесса с сюрпризом - [86]

Пространство возле озера жители превратили в замечательное место отдыха, оборудовав удобными скамейками, расположенными среди слегка фосфоресцирующих и ярко окрашенных не то цветов, не то грибов — весьма экзотичных и напомнивших флору ночного леса из фильма «Аватар». Для полной картины не хватало только тех порхающих семян, похожих на светящихся медуз.

Чем ближе подходили к зиккурату-дворцу, тем более людно, то есть асково, становилось. Жители занимались своими делами и особо на нас не пялились. Ну и мы старались не слишком навязчиво рассматривать местных, больше уделяя внимание архитектуре.

Издалека стены казались гладкими, но подойдя вплотную, увидел, что они испещрены рисунками, выполненными в технике гравировки на камне. Сцены быта, сражения, животные — узнаваемые и незнакомые. Художественное исполнение и общий объём вложенного труда просто поражал. Но подробно рассмотреть всё это великолепие мне не удалось. Мы подошли к центральному входу во дворец.

Два стража склонились в приветствии, предварительно одновременно приложив свои жезлы к выемкам створок — каждый со своей стороны.

Лулу и Зит всё это время бежали рядом с нами. Зубельхорис наследника присоединился к нам по дороге, как будто его послали встретить дорогих гостей. Я решил последовать совету Русколя и начал отучать мою девочку от рук. Любопытная зверушка, попав в незнакомое место, так и пыталась везде сунуть нос, то и дело порывалась ринуться в сторону, заинтересовавшись очередной растительной диковинкой, покрывающей камни, но бдительный Зит шипел и даже хватал малолетку за хвост, призывая к порядку. Я втихарца посмеивался над этой кутерьмой, но перед воротами попросил Лу вести себя прилично и не позорить меня пред ликом правителя иностранной державы и его двора.

Внутри убранство поражало суровой красотой и лаконичностью, являя взору архитектуру тех далёких веков, говорящих о скромности прежних и нынешних владык. Широкие коридоры встретили тишиной, разбавляемой лишь нашими шагами. Почему-то мы не увидели ни стражи, ни слуг. Древний дворец словно вымер. Садис вёл по петляющим коридорам, как будто пытался запутать в лабиринте переходов, подъёмов и спусков на разные уровни.

Наконец мы подошли к очередной двери, на этот раз богато украшенной резьбой и коваными элементами в виде растительного и звериного орнамента. Кажется, там даже присутствовали наши горячо «любимые» рукокрылы. Два стража стояли в карауле и вытянулись в струнку, лишь только увидели адъютанта наследника.

Садис стукнул костяшкой пальца в дверь, и она растворилась, открывая вид на внутреннее убранство комнаты, оказавшейся просторным кабинетом. Ага. Встреча намечалась приватная, так сказать — без галстуков. В помещении, кроме непривычного отсутствия окон, ничего особо не оказалось неожиданным. Обычный кабинет с поправкой на то, что это — кабинет правителя. Рабочий стол с книгами и свитками, стулья с высокими спинками, диванчики, кресла и камин, где потрескивали в жарком огне дрова. Слуги, находившиеся внутри и открывшие двустворчатую дверь, вышли в коридор и закрыли её, оставив зубельхорисов снаружи.

На одном из диванчиков и в креслах сидели трое: более старшая копия Русколя и две дамы. Одна — молодо выглядевшая, походила на Снежную Королеву: белые, но не седые, волосы, уложенные в довольно простую причёску, брови и ресницы, словно покрытые инеем, и лавандовые глаза смотрелась полной противоположностью мужчины, яркоглазого брюнета. Инь и ян — снова съассоциировало моё прошлое. Женщина была облачена в платье в тон своим глазам и украшена довольно скромным количеством побрякушек. Уважаю. Вкус у неё определённо имелся, на мой взгляд. Вторая дама, именно дама — пожилая, сухая — напомнила мне обликом профессора Минерву Макгонагалл в исполнении Мэгги Смит. Она с любопытством посмотрела сначала на меня, затем на Бериса и снова на меня. Её взгляд стал твёрдым, он впился в меня, завладел моим взглядом, и я пошатнулся, предупредительно подхваченный Садисом. Совсем не слабая защита головы разлетелась вдребезги, в ушах зазвенело, меня повело и затошнило, а мозг, казалось, расплющило и расплескало по черепушке.

«Твою ж…» — успела промелькнуть последняя мысль, так и не додуманная до конца, и меня поглотило чёрное безмолвие.

Глава 27. Игра в открытую

— Они кричат на родном языке… Так что ты будешь кричать «Мамочка!» по-рязански.

— …Буду кричать по-немецки.

— Можешь добавлять немного русской брани, только обязательно с берлинским акцентом.

Штирлиц — Кэт, «Семнадцать мгновений весны»

Разговор — это, своего рода, игра. Каждый должен дожидаться своего хода.

Жермена де Сталь

Я очнулся и почувствовал, что лежал вполне себе удобно. Знакомая защита сознания обволакивала голову. Лулу пустили в комнату? Рядом спорили, причём я понимал каждое слово! За прошедшее с нашего появления в пределах Ласконии время мы с Берисом через пень-колоду изучили новый язык, но это знание характеризовалось уровнем «моя твоя понимай, но мала-мала», а теперь это понимание стало полное, как будто разговаривали на моём родном языке.

— Я считаю, что вы сделали большую ошибку, позволив грубо и без предупреждения вторгнуться в сознание нашей гостьи. Это совсем другая раса. Мы знаем о них почти всё, но только с внешней стороны — межгосударственную обстановку, обычаи, устройство общества. Однако особенности тела, а тем более сознания — глубоко не изучались. Ты могла ей навредить, Миве́дия, — произнёс Русколь, который присоединился к семье, пока я валялся в отключке.