Студент по обмену, или Принцесса с сюрпризом - [62]

— Ваши имена довольно сложные для произношения. У меня не с первого раза получилось выговорить его правильно. Никки каждый раз предлагал не мучиться и называть его коротким именем, как он меня. — На губах девушки появилась слабая улыбка. — А как было у вас, Ами? Мне можно к вам так обращаться?

— Так меня звал лишь повелитель. В этом мире у меня другое тело и другое имя. Не обижайтесь, прошу.

— Хорошо. И я не обижаюсь, мистер Кларк. Правда, я бы предпочла более неформальное обращение, если не возражаете.

— Не возражаю. Зови меня Мэт.

— А ты меня — Джоан. Расскажи свою историю.

— У меня было приблизительно так же, как и у тебя. Очнулся в палате в совершенно незнакомой обстановке. Никто не понимал мою речь, а я не понимал их. Тогда я замолчал, чтобы не возбуждать подозрение.

— Ты сам выучил наш язык? И ни у кого не возник вопрос, на каком языке ты говорил после того, как пришёл в сознание?

— У меня хорошая память. А по поводу незнакомых для всех слов, сказанных мною в самом начале, док спрашивал, но я сказал, что и сам не знал, что говорил тогда. Не очень убедительное объяснение, но, кажется, он поверил. Мистер Флойд подтвердил, что медицинской практике описаны случаи, когда после удара по голове люди начинали говорить на иностранном языке, который даже никогда не изучали. Тайны психики.

— Тебе было намного тяжелее, чем мне.

— Наверное. Самое ужасное для меня стало то, что когда я подошёл к зеркалу и увидел вместо своего — лицо, так похожее на повелителя… Было тяжело. Мэтью Кларк — почти точный двойник моего любимого. Первое время я каждый раз вздрагивал, когда видел себя в зеркале. Это какая-то насмешка богов.

— Знаешь, мне почему-то кажется, что у тебя имелся тайный враг, и на тебя совершили покушение. Никки рассказывал, что в тот, первый раз, тебе стало плохо после обеда. На счастье, он оказался рядом в этот момент. Маги совершили какой-то очень сложный ритуал, чтобы вернуть душу, но опоздали и вместо этого притянули мою. А твоя душа вселилась в тело Кларка.

— Тогда получается, что я теперь окончательно умер в своём мире, раз твоя душа вернулась обратно, — задумчиво произнёс Мэт. — Ты помнишь момент перехода?

— Я помню, что гуляла в саду, а потом мне стало трудно дышать. Я задыхалась, но не могла даже крикнуть. И Никки не было рядом. Я гуляла совершенно одна.

— Теперь у моего повелителя разбито сердце. Чем мы прогневали богов? Ведь мы так любили друг друга…

— Да, он очень тебя любил. До этого времени я не знала таких бурных чувств. Никогда не предполагала, что способна так полюбить, ведь всю свою жизнь только и делала, что училась. Даже парней воспринимала лишь как своих одноклассников и однокурсников. Для меня учёба и познание мира стали важнее отношений. И тут такой взрыв эмоций. Никки открыл мне другую сторону жизни.

— Но зато ты вернулась к своим родителям. Уже начала понемногу ходить. Скоро совсем поправишься, вернёшься в университет и заживёшь по-прежнему. Я тоже потихоньку привыкаю и уже смирился со своей участью. Никому не понять замысла богов…

— Замысел богов? Ты думаешь, в этом причина того, что наши души и чувства перетасовали, словно карты?

— Мы лишь игрушки в их руках. Как нам понять их волю? Смертные могут лишь принять то, что они посылают им. Надеюсь только, что скорая женитьба позволит залечить сердце Светоча Асории от раны, которую нанёс ему своей смертью. Я буду молить богов, чтобы юная асорэ пробудила в сердце повелителя новую любовь.

— Знаешь, мне кажется, что грасии Эльсине не суждено стать асорэ. Она сбежала незадолго до свадьбы, а у Никки появился знак богов.

— Какой знак? — удивился Мэт.

— Знак истинной пары.

Глава 20. «Незваный гость хуже татарина». Так пригласите!

Никто не способен быть таким милым, как непрошеный гость.

Фрэнк Хаббард

Нет, это не те самые летающие тарелки в привычном понимании. Они скорее напоминали катеры-флаеры, закрытые сверху прозрачным стеклом, как их описывали фантасты. Или не стеклом, а, например, защитным магическим полем. В моём раздолбанном состоянии как-то было не до подробного разглядывания и анализа увиденного. Силы почти совершенно покинули меня — не столько от физических ран, сколько от магического истощения. Как только пришелицы с той стороны от барьера уничтожили последнего монстра, из меня как будто выдернули стержень, что поддерживал тело в вертикальном положении. Я рухнул на землю и мог лишь наблюдать, как из флаеров вышли пилоты и направились в нашу сторону.

Их было четверо — по двое в каждой из летающих машин. Высокие, более мощные по комплекции, чем олии, одеты в кожаные куртки и кожаные штаны, заправленные в сапоги. На головах — подобие шлемов, тоже из кожи, полностью закрывающих лица. Лишь продолговатые окошки, видимо из стекла, позволяли смутно видеть их глаза.

Спирит, едва держащийся на ногах от усталости, сделал шаг вперёд, чтобы закрыть меня от предполагаемой опасности, но я жестом остановил его, посылая успокаивающий импульс, что отнял последние силы.

Наши девушки, почти не пострадавшие, но растрёпанные и испуганные, стояли рядом с Берисом, который, весь окровавленный, лежал на земле. Кажется, он потерял сознание.