Студент по обмену, или Принцесса с сюрпризом - [11]

Видимо, Робенхаор увидел нечто необычное в выражении моего лица, нечто, что заставило впервые усомниться в сказанных младшей дочерью словах. Рикс присел на другой пуфик, подтолкнул Риси в мою сторону и велел ей развернуться к нему лицом. Теперь мы стояли плечом к плечу, словно два нашкодивших школьника пред грозными очами директора.

— Так. Рассказывайте, что здесь произошло, — приказал родитель.

Я стоял и молчал, изучая внешний облик короля и предоставив Риси возможность говорить первой. Высокий, стройный, без признаков тучности. Орлиный нос — тонкой и благородной формы — на лице без морщин, ярко-синие глаза и губы, сжатые сейчас в одну линию. Взгляд суров, но в нём проступала усталость. Видимо, Совет отнял у рикса немало сил. Синие локоны, намного светлее, чем мои, лежали на широких плечах, на голове — Малая корона довольно необычной формы. Она состояла из переплетения ломаных линий со вставленными в их пересечения драгоценными камнями голубых и синих оттенков. За этим молодым и красивым мужчиной в нашем мире толпами бы гонялся женский пол. Одежду особо не рассматривал, лишь зацепил краем глаза, отмечая для себя её навороченный вид.

— Ну, и долго вы обе будете испытывать моё терпение? — нахмурился отец. — Лайяриси, расскажи, что сделала Эльсина?

Запинаясь и путаясь в показаниях, юная мошенница поведала свою версию событий. В конце повествования она совсем завралась и остановилась в растерянности на полуслове.

— Я услышал тебя. Ступай в свою комнату, дочь.

Лицо отца при этом оставалось совершенно непроницаемым. Риси на всякий случай ещё раз всхлипнула и вышла из игровой. Мне даже стало её жалко: маленькая, глупая девочка, испорченная собственной матерью.

— Сядь, — усталым голосом произнёс рикс и пододвинулся вместе с пуфиком поближе ко мне.

Он некоторое время молчал и смотрел, будто пытался найти в лице знакомые черты первой жены, а затем взял мою руку в свои ладони. Ого! Кажется, кто-то огромный сдох в лесу. Король вспомнил, что я — его дочь.

— Так как же всё случилось на самом деле?

— Я не хочу ябедничать.

— А я желаю знать правду.

— Она вам не понравится, отец. Честное слово, я не прикасалась к Риси. Кажется, она просто мне завидует.

— Завидует тому, что ты скоро станешь асорэ?

— Наверное, она хотела бы оказаться на моём месте? — тихо парировал, опустив глаза. — Сестра больше подходит для повелителя. Она красивая, не то, что я.

— Я был плохим отцом для тебя, Сина. Завтра приглашу лучших целителей, чтобы они разобрались, почему ты стала такой…

— Жирной? — подсказал, скривив губы в злой усмешке. — Наверное, потому что мачеха жалеет меня и перекармливает всякими вредными для фигуры вкусностями, чтобы я не чувствовала себя брошенной и всеми забытой сиротой.

Я, не жалея, бил по уснувшей совести венценосного папаши, мстя за маленькую девочку, доведённую его безразличием до отчаянного шага. Кажется, мне удалось её пробудить. Рикс рухнул на колени и обнял, крепко прижав к груди.

— Прости меня, доченька, — сдавленным голосом произнёс родитель. — Я очень виноват перед тобой. Твоя мама… Я очень её любил. Она умерла, рожая тебя. Я так сильно её любил, что возненавидел собственного ребёнка. Прости. Ты не виновата. Теперь я понял. Теперь всё будет хорошо…

Глухие рыдания прервали исповедь. Я сидел, скованный объятьями здорового мужика, который с огромным запозданием понял, как сильно облажался в жизни. Но было уже слишком поздно. Маленькая Сина никогда не узнает, что её отец раскаялся. Уставшая душа растворилась без остатка в Божественной Благодати, и ей теперь совершенно без разницы, что вечно занятый государственными делами самодержец стоял на коленях и стенал, уподобившись истеричной женщине. Мне не было его жалко, но пришлось соответствовать моменту и попытаться сделать ответный жест доброй воли. Мои руки неловко обхватили рикса за талию, и я несколько раз вполне правдоподобно всхлипнул, вспомнив об оставшихся в прошлой жизни родных.

Наконец Робенхаор отстранился от меня и, стыдясь слёз, решительным жестом вытер глаза.

— Я верю тебе, Сина. С твоей сестрой и её матерью я ещё поговорю. Что мне сделать для тебя, чтобы хоть немного искупить вину?

— Не выдавайте замуж за асора. Позвольте самой выбрать пару, когда буду к этому готова.

Ой-йой! Кажется, решив пойти ва-банк, я перегнул палку. Брови папа́ нахмурились, а губы снова сжались в линию.

— Спроси что-нибудь другое. Даже ради любви к дочери я не пойду против воли асора. Я несу ответственность за Эрсолизию и всех моих подданных.

— Хорошо, отец. Я поняла. Простите, — покорным голосом поспешил согласиться я.

— Так чего бы ты хотела?

Взгляд рикса снова потеплел, а на губах появилась улыбка.

— Я хочу похудеть. Запретите мачехе перекармливать меня и позвольте делать всё, что посчитаю нужным, чтобы сбросить вес: асор никогда не женится на такой толстухе. А ещё разрешите пользоваться библиотекой без ограничения. Мне очень нравится учиться. Асорэ должна стать достойной своего мужа и повелителя.

Ох, не слишком ли я заумно загнул для, без двух месяцев, одиннадцатилетней девочки? Как бы мужик не заподозрил чего.