Струве: левый либерал 1870-1905. Том 1 - [38]
Разрушение старого порядка в деревне неизбежно — к такому выводу пришел Струве. Крестьянские общины находились уже при последнем дыхании. То, что они еще существовали, объяснялось двумя факторами: недостаточно развитым чувством частной собственности у крестьянина и устаревшей системой налоговых сборов. Но оба эти фактора не могли долго существовать. Приток денег в деревню, ставший возможным благодаря железным дорогам, пробудил в русских стяжательские инстинкты и желание обзавестись самостоятельным хозяйством. В то же время усиление денежного кругооборота должно было побудить правительство к модернизации налоговой системы. Россия гигантскими шагами двигалась к той форме экономической жизни, в которой доминировал товарообмен. Никто не мог помешать этому процессу идти своим естественным путем — ни правительство, ни интеллигенция. При сохранении перенаселенности в деревне, на чем настаивали «друзья народа», вложение денег в сельское хозяйство превращалось в бесполезное расточительство: продолжение инвестиций означало продление бед и страданий. Самое лучшее, что можно было сделать — ускорить неизбежное, «облегчить родовые муки российской капиталистической экономики» принятием соответствующего трудового законодательства и других подобных мер, которые гарантировали бы, что отчуждение от земли большой массы мелких сельских производителей будет сопровождаться для них наименьшими, связанными с этим процессом, страданиями и болью[164].
Вот такими рекомендациями Струве и дебютировал в качестве публициста.
Шесть появившихся в немецкой печати рецензий не привлекли к себе особого внимания. И только седьмая, содержащая критический обзор книги Даниельсона и опубликованная в октябре 1893 года в бюллетене Брауна, наконец-то заставила противную сторону зашевелиться[165]. Это было вызвано тем, что эту рецензию на книгу Даниельсона Струве использовал как плацдарм для мощной атаки на присущую российскому радикализму антикапиталистическую тенденцию, которую он, обратившись к терминологии, использованной Марксом и Энгельсом в их «Коммунистическом манифесте», охарактеризовал как «реакционную» и «утопическую»[166]. При этом термин «народничество» впервые был использован для обозначения как самого социалистического движения, так и его идеологии в их до- «научной» стадии. Все это было ранним проявлением того раскола внутри российского радикализма, который несколькими годами позже привел к формированию двух соперничающих партий: социал-демократов и социалистов-революционеров.
«Не будучи историческими современниками нашей эпохи, мы являемся ее философскими современниками», — такими словами в 1843 году Карл Маркс определил суть отношения передовых людей Германии к духовной и общественной жизни того времени. Эти слова с таким же успехом можно отнести и к соответствующим интеллектуальным течениям в России, особенно с момента освобождения крестьян. Социалистические идеи проникли в Россию в то время, когда ее капитализм был, так сказать, in statu nascenti. Поэтому с самого начала они были обречены быть утопическими и связанными с теми явлениями и институтами, которым экономический прогресс уже вынес свой приговор. Требовалась лишь определенная доза идеализма, чтобы увязать столь тесно, сколь это только возможно, примитивные формы экономики и абстрактные социалистические идеи, да еще определенная доза оптимизма, чтобы поверить в триумф этих народных структур, функционирующих в сотрудничестве с социалистически настроенной интеллигенцией, над злобными силами развивающегося капитализма. Вот каким образом возникло в русской общественно-политической литературе это направление, духовными отцами которого были Герцен и Чернышевский. Наследники этого направления известны нам как «народники», идеология которых базируется на идеализации крестьянского натурального хозяйства и общинной собственности. Этот народный социализм был и остается по своему характеру абсолютно утопическим. И что значат эти силы, на которые он опирается — невероятно превозносимый им «общинный дух» крестьянства и социалистические симпатии небольшой группки интеллигентов — в сравнении с теми силами, которые высвобождаются при абсолютно неизбежном переходе от системы натурального хозяйства к системе денежной экономики? На стороне капитализма стояли и стоят почти все и вся, то есть те, кто главным для себя полагает экономический прогресс. Весь ход общественного и экономического развития понуждает правящие классы и государство ко все более решительному прокладыванию пути для капитализма. Однако по мере того, как происходит развитие капитализма, вышеописанная идеология теряет почву под ногами. В будущем она либо выродится в довольно-таки бледноватое реформистское течение, страстно стремящееся к компромиссам и вполне для них готовое, поскольку в прошлом для этого были посеяны соответствующие семена, либо — с неизбежностью должна будет примириться с развитием капитализма и сделать из этого необходимые теоретические и практические выводы — иными словами, отказаться от своей утопичности.
