Строптивый альфа - [3]

— Догадайся с одного раза, идиот, — не став ничего объяснять, я опрометью бросился прочь. А вечером, скорее ночью, когда меня никто не мог заметить, подошел к двери Калеба и на полу около его двери нарисовал мелом очертание тела, разлив в нескольких местах кетчуп, разбросав гвозди, тоже смазанные в кетчупе, быстренько ретировался в общежитие. Где завел будильник на шесть утра, чтобы не пропустить такое развлечение.

Рано утром, чуть только забрезжил рассвет, я уже был на ногах. Собравшись, одевшись, выскочил за дверь. Комендант только удивленно посмотрел мне вслед, но сказать ничего не успел. Я пулей вылетел на улицу. Добежав до дома Калеба за считанные минуты, поднялся на этаж выше и принялся ждать.

Через несколько минут дверь распахнулась и раздался отборный мат альфы. Ух! Я даже заслушался. Украдкой выглянув из своего укрытия, перегнувшись через перила лестницы, едва не расхохотался. Поставив телефон на беззвучный режим, заснял такую картинку. Недоумение, страх, переходящий в ужас, растерянность — все это смешалось на лице альфы, убрав его маску презрения.

А вот потом, не удержавшись, пробежал мимо него, хлопнув по плечу, произнес:

— Он умер от любви к такой бессердечной и всех презирающей твари? — не дожидаясь ответа, слетел по ступенькам вниз и выскочил за дверь. Последнее, что я услышал, это были угрозы в мой адрес.

Посмотрев на время, заметил, что еще немного перед лекцией есть, потому, заскочив в свою комнату, быстро скинул фото на комп, а после распечатал сразу несколько снимков. Схватив их, помчался в универ, где развесил их на стенде в холле, и в аудиториях, где должны проходить наши занятия.

То, что творилось в тот день, было не передать словами. Калеб был такой злой, агрессивно настроенный, вот только приблизиться ко мне у него не получалось, я постоянно умудрялся сбежать. Чтобы не нарваться на неприятности. А вечером, довольный собой и проделанной работой, решил, за столько времени пребывания в этом городе, пройтись, прогуляться.

Я обошел несколько музеев, посетил выставку картин художников-импрессионистов, купил себе мороженое и уже шел обратно, когда, стоило мне начать переходить дорогу по зебре, на меня из-за поворота выскочил черный монстр, который не успел затормозить вовремя, а я не смог полностью увернуться. И меня просто отшвырнуло на асфальт. Резкая боль прошила руку, на которую я упал.

Из машины выскочил… Калеб? Я готов был уже застонать от бессилия. Кого-кого, а его я точно не хотел видеть. Мне и так было больно. А тут еще и он сейчас обольет своим презрением. Глядя на него загнанным зверем, я ждал, пока он приблизиться. Но, вопреки моим прогнозам, в его глазах стоял ужас и… волнение? Но этого в принципе не может быть. Он же, ни слова не говоря, подхватил меня на руки и вдруг втянул носом запах. Мой запах! А потом просто расплылся в дурацкой улыбке. Что вообще происходит? Может, у меня глюки начались? Или я потерял сознание и сейчас нахожусь в мире грез? Это явно не тот Калеб, который все время изводил меня, который презирает всех омег, который никогда не улыбался. Может его просто подменили?

— Не надо на меня так смотреть, — словно прочитав мои мысли, произнес он вполне себе по-доброму. — Я понял за это время очень многое. А еще, наконец, осознал, почему меня к тебе так тянет. Ты моя пара. Я твой альфа.

— И что? — возмущенно воскликнул я. — Как давно ты это понял? Почему именно сейчас решил это признать? Чего ты сейчас от меня ожидаешь? Чтобы я растекся лужицей и сразу же раздвинул перед тобой ноги? — меня несло. Я был зол, нереально раздражен. Что он о себе возомнил? Столько времени изводить, а сейчас, приняв, наконец, сей факт, ожидает от меня его принятия? Так я и без него давно знаю, что он моя пара. И что из этого? Я не собираюсь идти у него на поводу.

Он виновато опустил голову и пояснил:

— Я понял это еще в тот самый первый день, на пляже. Но не мог смириться с таким положением вещей. А когда, войдя в аудиторию, еще и там тебя увидел, думал сойду с ума. А потом, пытаясь изгнать твой образ из своих мыслей, стал постоянно задирать, оскорблять, тем самым пытаясь, опять-таки, скорее для себя найти минусы в тебе, — на минуту альфа замолчал, а я стоял, открыв рот, и слушал тот поток слов, который из него просто заструился. — Я старался не подходить ближе, чтобы не слышать твоего запаха, от которого просто сносило крышу, и это при том, что у тебя еще течки не было, — после этих слов я покраснел, как маков цвет. — Но сейчас, заметив тебя почти под колесами моей машины, я испугался, очень испугался. Никогда бы себе не простил, если бы с тобой что-нибудь случилось.

Выговорившись, он так и остался стоять, не имея сил посмотреть мне в глаза. Но тут боль дала о себе знать, и я застонал непроизвольно, а тот, опомнившись, тут же потащил… точнее понес на руках на осмотр повреждений.

До травмпункта, который находился неподалеку, он так и нес меня на руках. Там мне наложили гипс, так как в руке был перелом, после чего, снова подхватив меня на руки, чему я всячески сопротивлялся, понес в направлении… своего дома? Вот тут-то я и начал сопротивляться изо всех сил. Но он на это только теснее прижал меня к себе и произнес: