Строптивый альфа - [4]

— Макс, ты же не маленький и должен понять, что с твоим переломом тебе нужна будет помощь, и я ее тебе окажу, — заметив скепсис в моих глазах, добавил: — Обещаю, без твоего желания ничего не делать, — ага, так я тебе и поверил. Только собрался возразить, как он продолжил. — Я все равно не отпущу тебя, пока не снимут гипс. Хочешь ты того или нет, но тебе придется пожить у меня какое-то время.

Мне ничего не оставалось, как согласиться. Да и не помогли бы возражения. Сбежать от него я при всем своем желании не смог бы, так как был тесно прижат к его телу. Ладно. Посмотрим, что дальше будет. А дальше…

Месяц, что я жил у Калеба, я всячески его допекал. Включил натуральную истеричку, играя на его нервах. То хочу, это хочу, когда мне приносили желаемое, я кривился и ныл, что этого уже не хочу. Да, устроил я ему испытание для нервов. Но самое странное, что он стойко все терпел, потакая мне во всем.

А вот через месяц, проснувшись утром, почувствовал нечто неладное. Меня крутило, выворачивало наизнанку, тело горело, требуя неизвестно чего, меня бросало то в жар, то в холод, а между ног я вдруг почувствовал что-то липковатое. Но больше всего поразило то, что я был неимоверно возбужден. Член стоял колом. Я уже было протянул к нему руку, как в комнату с горящими глазами вбежал Калеб и нерешительно остановился, то сжимая, то разжимая кулаки, пытаясь всячески сдержаться. Вот только выходило это с огромным трудом. Его глаза блестели огнем желания и страсти. От возбуждения его аж потряхивало, но он продолжал стоять на пороге, не в силах подойти ближе.

Глядя на него, понял, что сдержаться я не смогу, как бы сильно этого не хотел. Да и решил-таки довериться тому, кто за этот месяц с меня пылинки сдувал, доказывая свое расположение. Я нерешительно протянул к нему руку. Несмотря на огромное желание, страх близости все еще давал о себе знать. Видимо это отразилось в моих глазах, так как он подскочил ко мне, бережно прижал и прошептал на ухо, от чего по телу мурашки побежали:

— Не бойся, я не сделаю ничего плохого, — а после, умоляюще глядя мне в глаза, спросил. — Ты позволишь? — от его шепота и близости такого горячего тела мне совсем снесло крышу, и я на это только и смог, что согласно кивнуть. И в ту же секунду он набросился на меня с поцелуями, страстными, горячими, которые обжигали и в тоже время приносили радость. Я стонал и плавился в его руках. Даже упустил момент, когда он оказался полностью обнажен.

Уложив меня на кровать, стал медленно целовать шею, опускаясь к ключицам, играя с сосками. Я только и мог, что стонать, наблюдать за его действиями из-под полуприкрытых глаз и комкать простыни, то натягивая их на себя, то отпуская.

Он же опускался все ниже, пока не достиг члена, который, лизнув несколько раз, попытался полностью заглотить. Но у него это не получилось, поэтому он стал его облизывать и посасывать головку. От такой ласки я просто заорал, двинув бедрами, побуждая заглотнуть глубже. Но он отстранился от члена, принявшись вылизывать яички, то посасывая их, то слегка покусывая. Я просто сходил с ума. Дырочка ануса пульсировала, требуя большего, тогда он стал ее просто вылизывать, то обводя по кругу, то проникая внутрь языком. У меня даже кончики пальцев на ногах стали поджиматься. Терпеть становилось все сложнее. Почувствовав, что вот-вот кончу… взвыл, когда основание члена пережали пальцы альфы, а потом меня просто подняли и усадили на себя верхом.

Я терся об него всем телом, наши члены соприкасались. Мои пальцы здоровой руки впились в его плечи, оставляя на них следы. Но он этого не замечал, выцеловывая шею. И только когда я готов был молить о том, чтобы в меня вошли, он приставил свой член к дырочке и, приподняв меня, стал плавно опускать. Медлительность убивала, поэтому, несмотря на боль, я резко опустился до конца, скривившись от ощущений. Калеб стал гладить мою спину, успокаивая и целуя плечи, шею, посасывая мочку уха.

Несколько минут я привыкал к новым для себя ощущениям заполненности. Боль медленно уходила, и я стал медленно покачиваться то сжимая, то разжимая стенки ануса. Теперь уже взвыл альфа от того, что при этом он чувствовал. На выдохе я двигался вперед, расслабляя мышцы, а на вдохе — назад, напрягая их. Я сам сходил с ума от этого, увлекая в безумие и альфу. В какой-то момент наши скачки стали быстрыми, неистовыми. У Калеба по виску скатилась капелька пота. Я, не удержавшись, наклонился и лизнул ее.

А потом, откинув голову назад, стал двигаться резче, сильнее. Член альфы выходил почти полностью, чтобы в следующий момент погрузиться до самого основания. Мой же в этот момент терся о тело Калеба. И тут пред глазами все поплыло, в голове образовался вакуум. Двинувшись в последний раз, я, утробно застонав, излился, склонившись к плечу альфы. Он, двинувшись еще пару раз, кончил в меня, прижав меня к себе и падая на спину, при этом увлекая меня за собой.

Вот только его член вдруг резко увеличился в размерах и залип во мне, не желая выходить. В тот момент я не обратил на это внимания. Не до того было. Всю неделю, пока была течка, мы испробовали различные позы. Но все никак не могли насытиться друг другом. Каждый раз он залипал во мне, но я не обращал на это внимания. Как впоследствии оказалось, зря. Хотя, может и не зря.