– Герцогиня, скорее всего, спокойно спит у себя в комнате. Я здесь потому, что она пригласила нас с сестрой немного у нее погостить. И я знаю твое имя, потому что мы кузены.
– Кузены.
– Да. Ну или что-то вроде того.
Джина осторожно высвободила руку, и незнакомец улыбнулся:
– Я Доминик. Доминик Сен-Себастьян. Я вырос в Будапеште, но мои родители, как и твоя бабушка, родом из Праджеша.
Джине потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что речь идет о городе на границе Австрии и Венгрии, который когда-то находился в самом сердце Карленбургского герцогства.
– Ничего не понимаю. Когда ты приехал?
– Сегодня. – Доминик указал на работающую кофеварку. – В Нью-Йорке уже ночь, а в Венгрии ранее утро. Я еще не привык к смене часового пояса, и мое тело настоятельно требует привычную дозу кофеина. Если составишь мне компанию, я расскажу, как мы с Анастасией очутились у тебя дома.
– Кофе я не пью. – Джина машинально погладила себя по животу, стараясь свыкнуться с присутствием незнакомого мужчины на бабушкиной кухне.
– Тогда чаю?
– Давай. Заварка там. – Она указала на нужный шкафчик.
– Я знаю.
Оказалось, темноволосый красавец отлично ориентируется на их кухне, и уже через пару минут они удобно устроились за столом с горячими чашками в руках.
– Как я понимаю, герцогиня никогда не говорила ни обо мне, ни о моей семье? – почти без акцента спросил Доминик. От чуть смещенного ударения и непривычного выговора некоторых слов его речь становилась лишь интереснее и сексуальнее.
Гадая, где он учился английскому, Джина покачала головой:
– Бабушка говорила, что у нас с Сарой есть какие-то дальние кузены, но в подробности никогда не вдавалась.
– Да, мы действительно очень дальняя родня и при желании вполне можем пожениться.
Джина чуть чашку не уронила.
– Что-что?
– Мы очень дальние родственники, так что ни законы, ни церковь не воспрепятствуют нашему браку, возникни у нас такое желание.
Джина заподозрила что-то неладное. Неужели бабушка только притворялась, что принимает ее выбор стать матерью-одиночкой, а на самом деле строила какие-то макиавеллевские планы?
– А когда бабушка пригласила вас в гости?
– А она нас и не приглашала. Мне нужно было в Нью-Йорк по делам, да и Анастасия никогда еще не была в Америке и решила составить мне компанию. Тогда я позвонил герцогине и предложил встретиться, и она любезно пригласила нас на чай, но всего за полчаса общения Анастасия ее так очаровала, что герцогиня настояла, чтобы мы у вас остановились.
Как-то Джине в это слабо верилось.
– И сколько вы у нас пробудете?
– Зависит от того, как пойдут дела, но, надеюсь, я успею поближе познакомиться и с тобой, и с герцогиней. Я много слышал о ее отчаянном бегстве после казни герцога.
– Она не говорит о тех днях. Думаю, ей до сих пор больно все это вспоминать.
– Поэтому она никогда не ездит в нынешние Австрию и Венгрию?
– Да. Во всяком случае, мне так кажется.
– Что ж, могу ее понять. Но, надеюсь, однажды она все же посетит родные места и мы сможем отплатить ей за гостеприимство. Наши края очень переменились за последние годы.
– Я в этом не сомневаюсь.
– И тебе, Юджиния, мы тоже всегда будем рады. Я бы с удовольствием показал тебе нашу страну.
– Называй меня Джиной, пожалуйста. Юджиной меня зовет только бабушка, да и то когда я в очередной раз сделаю что-нибудь не так.
– И часто ты делаешь что-нибудь не так?
– Чаще, чем нам бы обеим того хотелось.
Наслаждаясь чаем и слушая непривычный выговор Доминика, Джина совсем успокоилась и на нее снова накатила усталость. Широко зевнув, она улыбнулась:
– Извини, у меня был длинный день.
– У меня тоже. – Черные глаза глядели ей в самую душу. – Пойдем в кровать?
Неужели она так и будет находить во всех его словах сексуальный подтекст?
Помыв чашки, они выключили свет и вышли в темный коридор. Джина выросла в этом доме и знала все углы, повороты и предметы интерьера, за которыми может прятаться проказливая девчонка, и, свернув за угол, она инстинктивно подалась влево, чтобы не удариться о мраморный столик, но при этом ее бедро прикоснулось к бедру Доминика.
– Осторожней! – Видимо, он решил, что она собирается упасть и машинально ухватил ее за руку.
– Спасибо. – На этот раз она не спешила высвободиться из его хватки. – Полагаю, бабушка поселила Анастасию в комнате Сары, а тебя – в кабинете?
– Да. – Доминик остановился у двойной двери. – Вот я и на месте, увидимся утром. Точнее, более поздним утром.
Доминик все еще держал Джину за руку и, наклонившись, поцеловал ей тыльную сторону ладони:
– Aludj jôl.
– И что это значит?
– Сладких снов.
– И тебе тогда aludj jôl.
Наконец-то добравшись до своей комнаты, Джина заснула едва ли не раньше, чем ее голова коснулась подушки.
Через пару часов Джина проснулась из-за настоятельно напомнившего о себе мочевого пузыря и сбегала в ванную, но вот снова заснуть оказалось не так-то просто. А даже когда сон наконец-то пришел, ее всю оставшуюся ночь мучили какие-то неясные видения о темноволосых незнакомцах.
Самуэль не ждал ее еще как минимум день, а то и два, и Джина еще вечером решила никуда сегодня не ходить. Вот и хорошо, ведь следующий раз она проснулась почти в десять утра.
