Строптивая красавица - [4]

Диана засмеялась и снова наполнила бокал Вулфа.

– Я с этим не согласен, – запротестовал Кэмерон. – У меня очень красивые глаза цвета светлого янтаря, месье. Это большая редкость. А вот твои действительно такие же, как у мисс Малоун.

Вулф фыркнул.

– Цвета янтаря? Ты льстишь себе, твои глаза цвета дерьма! – Вулф метнул взгляд на Диану. – Прости, пожалуйста, за грубость. Этот парень заставил меня забыть о хороших манерах.

Кэмерон хотел что-то сказать, но Диана остановила его.

– Вулф, послушай меня, – произнесла она серьезным тоном, – у тебя необычные глаза, радужка у них синяя с черной каймой, за счет этого она особенно выделяется на фоне белка. Точно такие же глаза у мисс Малоун. Я это точно знаю, потому что видела ее вблизи. Кстати, она сегодня беззастенчиво разглядывала тебя.

Вулф боролся с сильным желанием посмотреть туда, где сидело семейство Малоун. Алана заинтриговала его.

Кэмерон бросил взгляд на тарелку друга с нетронутым десертом.

– Ты собираешься это есть? – спросил он и, не дожидаясь ответа, придвинул тарелку к себе. – Забудь о ней, старина, ты не сможешь подойти к ней ближе, чем на десять футов. Ты видел, как вели ее по залу родители, словно два жандарма?

– Кто сказал, что эта девушка заинтересовала меня? – буркнул Вулф.

Кэмерон ухмыльнулся.

– Об этом свидетельствовало восхищенное выражение твоего лица. У тебя чуть глаза не вылезли из орбит, когда ты ее увидел. Я уже думал, что придется вызывать врача, чтобы он вправил их на место.

Раздался бархатный смех Дианы.

Вулф перестал бороться с собой и взглянул на мисс Малоун. Ее синие глаза, устремленные на него, сверкали, словно молния. Однако лицо при этом оставалось невозмутимым. Застигнутый врасплох Вулф поднял бокал с шерри и, поднеся его к губам, стал неотрывно смотреть на Алану поверх него. Мисс Малоун первой отвела взгляд.

– Ты не сможешь подойти и заговорить с ней, – продолжал приставать к нему Кэмерон. – Хочешь, заключим пари?

– Нет, – отрезал Вулф.

– Понятно. Ты знаешь, что все равно проиграл бы. – Кэмерон повернулся к Диане. – Готов поспорить, что на золотой цепочке, которая свисает из жилетного кармана отца Аланы, нет часов. Вместо них в кармане у строгого папаши хранится ключ от пояса целомудрия. А теперь отгадай, кто носит этот пояс.

– Нет, Кэмерон, – возразила Диана, похлопав приятеля сложенным веером по плечу, – если кто-то и носит с собой ключ от пояса целомудрия Аланы, то это ее мать.

Вулф, покачав головой, не стал вступать в этот разговор.

Кэмерон тем временем с напускной серьезностью свел брови на переносице.

– Как так?

– Очень просто, – продолжала Диана. – Женщины более проницательны, они сразу чуют опасность. Мать наверняка заприметила, как ее драгоценная дочь смотрит на Вулфа. Поверь мне, теперь она еще дальше спрячет ключ от пояса целомудрия Аланы.

Вулф закатил глаза к потолку.

– О господи! Вы оба – сумасшедшие! – не выдержал он. – Придумать такое на пустом месте может только безумец. Я впервые вижу этих людей, и мне ваши фантазии кажутся, мягко говоря, странными.

– Ты, возможно, действительно видишь их впервые, но они тебя уже имели удовольствие лицезреть, – заявила Диана, обмахиваясь веером, в ее кошачьих глазах горели озорные огоньки. – Малоуны были здесь, когда ты два дня назад, вернувшись из экспедиции, забрел в ресторан.

– Вряд ли мисс Малоун признала в Вулфе того самого человека, которого видела два дня назад, – промолвил Кэмерон, отложив вилку. – Ты только посмотри на него! Он выглядит совсем по-другому, за прошедшие дни Вулф стал похож на человека!

Диана, склонив голову набок, с лукавой улыбкой окинула Вулфа оценивающим взглядом.

– Думаю, женщины находят тебя чрезвычайно привлекательным. Кстати, мисс Малоун не сводит с тебя глаз. Я уверена, что она признала в тебе мужчину, которого видела два дня назад.

– Ты постоянно подкалываешь меня, Диана. Зачем?

– Дорогой мой, ты меняешь женщин как перчатки и соблазняешь, не удосуживаясь порой узнать их имя. Ты не потрудился дать кличку даже своей лошади, единственному живому существу, с которым не расстаешься месяцами. Клянусь, если я снова услышу, что ты называешь свою лошадь «мой чалый», то застрелю ее.

– Так все же зачем ты подкалываешь меня? – повторил вопрос Вулф.

– Я пытаюсь заставить тебя задуматься о вещах, на которые ты раньше не обращал никакого внимания. Я чувствую, что в твоей жизни происходят важные изменения. Ты на пороге новых открытий, Вулф. И я искренне надеюсь, что эти изменения наведут тебя на мысль, что нужно хоть кого-то полюбить.

– Почему ты считаешь, что это будет для меня благом?

– Потому что, мой дорогой, нам всем нужна любовь. Она держит нас на плаву в этом мире, исцеляет душевные раны, а твоя душа сейчас нуждается в исцелении.

Вулф машинально снова взглянул на черноволосую красавицу. Алана подняла глаза, и их взгляды встретились. Тело Вулфа тут же отозвалось на ее томный взор.

Глядя на молодого мужчину с обветренным лицом, сидевшего неподвижно на стуле и дерзко, в упор смотревшего на нее, Алана чувствовала, как по ее спине бегут мурашки. В его поразительных синих глазах пылала страсть. На мгновение Алана почувствовала неразрывную связь с ним. Уголки ее рта дрогнули в полуулыбке, и она опустила взгляд в тарелку. Алану не смущало то, что мать заметила молчаливое общение дочери с незнакомцем.