Строки, добытые в боях - [47]

(Из дневников К. Симонова)

«Его зарыли в шар земной…»

Его зарыли в шар земной.

А он был лишь солдат,

Всего, друзья, солдат простой

Без званий и наград.

Ему, как мавзолей, земля —

На миллион веков,

И Млечные Пути пылят

Вокруг него с боков.

На рыжих скатах тучи спят,

Метелицы метут,

Грома тяжелые гремят,

Ветра разбег берут.

Давным-давно окончен бой…

Руками всех друзей

Положен парень в шар земной,

Как будто в мавзолей…

1944

«Вот человек — он искалечен…»

Вот человек — он искалечен,

В рубцах лицо. Но ты гляди

И взгляд испуганно при встрече

С его лица не отводи.

Он шел к победе, задыхаясь,

Не думал о себе в пути,

Чтобы она была такая:

Взглянуть — и глаз не отвести!

1945

Мой лейтенант

Как давно я не ходил в атаку!

Жизнь моя идет в тепле, в тиши.

Где-то без меня встают по знаку

В бой с позиций сердца и души.

Нет, они не стерлись, как окопы

На опушке леса зоревой,

Но давно уж к ним пути и тропы

Заросли житейской муравой.

Жизнь прошла с тех нор —

Не просто годы.

А за ней, там, где огни встают,

В сполохах январской непогоды,

Возле самой смерти на краю,

Скинув молча полушубок в стужу,

Лейтенант в неполных двадцать лет,

Я ремень затягиваю туже

И сую под ватник пистолет.

Больше ничего со мною нету,

Только вся Россия за спиной

В свете догорающей ракеты

Над железной башней ледяной.

Вот сейчас я брошу сигарету,

Люк задраю, в перископ взгляну

Через окуляры на полсвета

И пойду заканчивать войну.

Я ее прикончу вместе с дотом,

Ближним и другим, в конце пути,

На краю земли.

Бело болото.

Только бы его сейчас пройти.

Страшно ли? А как же, очень просто

С ревом треснет черная броня,

И в глаза поток упрется жесткий

Белого кипящего огня.

Только что в сравнении с Россией

Жизнь моя, —

Она бы лишь была

С ливнями, с мальчишками босыми,

С башнями из стали и стекла.

Далеко-далёко, спотыкаясь,

Черный танк ползет, как жук в снегу.

Далеко-далёко, чертыхаясь,

Лейтенант стреляет по врагу.

А земля огромна, фронт безмерен,

Лейтенант — песчинка средь огня.

Как он там, в огне ревущем, верит

В мирного, далекого меня!

Я живу в тиши, одетый, сытый,

В теплом учреждении служу.

Лейтенант рискует быть убитым —

Я из риска слова не скажу.

Бой идет. Кончаются снаряды.

Лейтенант выходит на таран —

Я не лезу в спор, где драться надо.

Не простит меня мой лейтенант!

Он не хочет верить в поговорку:

Жизнь прожить — не поле перейти.

Там друзья, там поровну махорка —

Я ему завидую почти.

Надо встать и скинуть полушубок

И нащупать дырки на ремне.

Встать, пока еще не смолкли трубы

В сердце, как в далекой стороне.

Далеко не все добиты доты.

Время хлещет тяжко, люто, зло.

Только бы сейчас пройти болото,

Вот оно лежит белым-бело.

Ох как трудно сигарету бросить,

Глянуть в окуляры лет — и в путь!

Я один. Уже подходит осень.

Может, он поможет как-нибудь?

Добрый, как Иванушка из сказки,

Беспощадный, словно сам Марат,

Мой судья, прямой и беспристрастный,

Гвардии товарищ лейтенант.

1963

«Ты в жизни жег хоть раз мосты…»

Ты в жизни жег хоть раз мосты

В своей?

Как жгут мосты саперы,

Настилы руша с высоты

И за рекой оставив город.

Он бел. Над ним плывут сады,

Сверкают шпили колоколен,

Но сожжены к нему мосты,

И надо уходить по полю.

И лучше не глядеть назад.

Там над безгрешною рекою

Мосты горят, мосты горят —

Твоею зажжены рукою.

Ты в жизни жег хоть раз мосты?

Вот так, а может быть, иначе,

На пламя глядя с высоты,

Сто раз оборотившись, плача.

Саперам что! Они пройдут

Огонь и дым, но час настанет, —

Мосты саперы возведут

И город вновь в их лица глянет.

А в жизни жгут мосты навек,

И в прошлое возврата нету,

В тот город за разливом рек,

Где мост горит в разгаре лета.

1965

1945-й

Стоят в европейских державах неблизких

И рядом с Россией — на Висле и Влтаве —

С армейскою алой звездой обелиски,

Которые год сорок пятый оставил.

Ах, год сорок пятый, великий и святый,

От щедрого сердца не требуя платы,

Свободу и счастье дарили солдаты,

А сами ложились под холмик горбатый.

А годы меняет земля, как обновы,

А время все мирное длится с рассвета.

Четыреста лет не бывало такого

Периода мира в Европе, как этот.

Четыреста лет не бывало ни неба,

Ни солнца такого на Влтаве и Висле,

И белыми сделались ленточки крепа,

И темными стали с звездой обелиски.

Гремит на бетонных дорогах музыка,

Неонные зори сияют влюбленным,

На зимних курортах смешенье языков,

Под флагами наций ревут стадионы.

Все правильно! Так и хотелось тогда

Идущим до Шпрее, до Вислы, до Влтавы,

Чтоб мир нерушимый сошел на державы,

Где шли они с боем, беря города.

Такого они сокрушили врага,

Такую победу их сталь утвердила,

Что ими оплачены даже снега,

Которые их покрывают могилы.

1970

Василий Субботин

Василий Ефимович Субботин родился в 1921 году в деревне Субботицы, Кировской области, в семье крестьянина. Стихи начал писать еще в школе; был деткором пионерских газет и журнала «Дружные ребята». В 1938 году в Перми поступил в Политпросветшколу, но не кончил ее, так как в 1940 году был призван на службу в армию.

Первый бой, в котором участвовал башенный стрелок Субботин, был 22 июня 1941 года на границе. С 1942 года Субботин военный журналист — служит в дивизионной многотиражке. Войну старший лейтенант Субботин закончил в Берлине, в газете «Воин Родины» 150-й Идрицкой дивизии, штурмовавшей рейхстаг. Награжден орденами Отечественной войны II степени и Красной Звезды.