Строки, добытые в боях - [44]

Что, когда на войну уходят безнадежно

   влюбленные, —

Назад

   приходят любимыми.

Это все пустяки, Николай,

   если б не плакали.

Но живые

   никак представить не могут:

Как это, когда пулеметы такали,

Не жить?

   Не слушать тревогу?

Белым пятном

   на снегу выделиться,

Не видеть, как чернильные пятна повыступили

   на пальцах,

Не обрадоваться,

   что веснушки сошли с лица?..

Я бы всем запретил охать.

Губы сжав — живи!

   Плакать нельзя!

Не позволю в споем присутствии

   плохо

Отзываться о жизни,

   за которую гибли друзья.

Николай!

С каждым годом он будет моложе меня,

   заметней,

Постараются годы

   мою беспечность стереть.

Он останется слишком двадцатилетним,

Слишком юным,

   для того чтобы дальше стареть.

И хотя я сам видел, как вьюжный ветер,

   воя,

Волосы рыжие

   на кулаки наматывал,

Невозможно отвыкнуть

   от товарища и провожатого,

Как нельзя отказаться от движения вместе с Землею.

Мы суровеем,

Друзьям улыбаемся сжатыми ртами,

Мы не пишем записок девчонкам, не поджидаем

   ответа…

А если бы в марте, тогда,

   мы поменялись местами,

Он

   сейчас

     обо мне написал бы

       вот это.

1940

«Ты в эти дни жила вдали…»

Ты в эти дни жила вдали,

Не на войне со мной,

Жила на краешке земли,

Легко ль тебе, одной!

Три лета,

   три больших зимы

Просил: повремени!

Теперь я рад, что жили мы

В разлуке эти дни.

Теперь хочу тебя просить:

Будь той же самой ты,

Чтоб было у кого спросить: —

А как цветут цветы?

— А что же нет окопа тут?

— Что ночи так тихи?

— А где,

   когда,

     на чем растут

Хорошие стихи?

Чтоб объяснила: —

Вот река

(Как я просил:

— Воды!),

А вот на трубочке листка

Есть гусениц следы.

Чтоб я поднялся в полный рост,

Узнав из милых слов,

Что, кроме пулеметных гнезд,

Есть гнезда воробьев.

Чтоб я,

покамест я живу,

Увидел: жизнь сложней!

Чтоб я и счастье и беду

Сердечные

   узнал.

Чтоб я не понимал траву

Как средство

   скрыться в ней,

Или упавшую звезду

Не принял за сигнал.

Шалун уронит барабан,

Гроза пройдет в окне,

Метель пройдется по дворам, —

Я вспомню о войне.

А ты догадку утаи

И все сумей понять,

Чтоб я взглянул в глаза твои

И мог любить опять.

Ведь в эти взорванные дни,

В дышащий местью час

Был должен к празднику хранить

Цветы один из нас.

Хвалю прощание свое,

Что мы разделены,

Что мы не вместе,

   не вдвоем

В разлуке для войны.

Хвалю,

   что

     ядовитый дым

Не тронул глаз твоих!

Того, что видел я один,

Нам хватит на двоих.

Фронт

1944

Приду к тебе

Ты думаешь:

Принесу с собой

Усталое тело свое.

Сумею ли быть тогда с тобой

Целый день вдвоем?

Захочу рассказать о смертном дожде,

Как горела трава.

А ты — и ты жила в беде,

Тебе не нужны слова.

Про то, как чудом выжил, начну,

Как смерть меня обошла.

А ты —

   ты в ночь роковую одну

Волгу переплыла.

Спеть попрошу,

   а ты сама

Забыла, как поют.

Потом меня сведет с ума

Непривычный уют.

Будешь к завтраку накрывать,

А я усядусь в углу,

Начнешь, как прежде, стелить кровать,

А я —

   усну на полу.

Потом покоя тебя лишу,

Вырою щель у ворот,

Ночью, вздрогнув, тебя спрошу:

«Стой! Кто идет?»

Нет, не думай, что так приду.

В этой большой войне

Мы научились ломать беду,

Работать и жить вдвойне.

Не так вернемся мы!

   Если так,

То лучше не приходить.

Придем — работать,

   курить табак,

В комнате начадить.

Не за благодарностью я бегу —

Благодарить лечу.

Все, что хотел, я сказал врагу.

Теперь работать хочу.

Не за утешением —

   утешать

Переступлю порог.

То, что я сделал, к тебе спеша,

Не одолженье, а долг.

Друзей увидеть, в гостях побывать,

И трудно и жадно жить.

Работать — в кузницу,

   спать — в кровать,

Слова про любовь сложить.

В этом зареве ветровом

Выбор был небольшой —

Но лучше прийти с пустым рукавом,

Чем с пустой душой.

1944

Пришедшим с войны

Нам не речи хвалебные,

Нам не лавры нужны,

Не цветы под ногами, —

Нам, пришедшим с войны,

Нет,

   не это.

Нам надо,

Чтоб ступила нога

На хлебные степи,

На цветные луга.

Не жалейте,

   не жалуйте отдыхом нас:

Мы совсем не устали,

Нам —

   в дорогу как раз!

Не глядите на нас

   с умилением,

Не

   удивляйтесь

     живым.

Жили мы на войне!

Нам не отдыха надо

И не тишины.

Не ласкайте нас маркой:

«Участник войны».

Нам —

   трудом обновить

     ордена и почет,

Жажда трудной работы

   нам ладони сечет,

Мы окопами землю изрыли,

   пора

Нам точить лемехи

И водить трактора.

Нам пора

   звон оружья —

     на звон топора,

Посвист пуль —

   на шипенье пилы

     и пера.

Ты прости меня, милая,

Ты мне жить помоги, —

Сам шинель я повешу,

Сам сниму сапоги,

Сам тебя поведу,

Где дома и гроза.

Пальцы в пальцы вплету,

И глазами — в глаза.

Я вернулся к тебе,

Но кольцо твоих рук —

Не замок,

   не венок,

     не спасательный круг.

Нам —

   не праздновать праздно,

Нам — хмелеть от труда.

Чтоб работой прославить

В мире мир навсегда.

1946

Мой дом

Куда я ни пойду —

   везде мой дом:

Поля, леса и реки — все кругом.

Вот мой товарищ!

   Подожди, прохожий,

Твой лучший из друзей — ведь это я!

И твой и мой дом — одно и то же,

Они похожи.

А мои владенья!

Ведь это также собственность твоя —

Заводы, города, стихотворенья.

Постойте, девушка, прошли года,

Как мы знакомы.

   Вас забыть смогу ли?

Перевязали вы меня тогда?

А на разъезде вы рукой махнули?

А рощи!

А поля вокруг села!

А рожь! Ведь эта рожь меня кормила.

А соловей!

   Да ты же мне поешь,

Я для тебя очистил воздух, милый!

А землю для тебя возделал, рожь!