Строители - [83]

— Сами!

— Искал уже. Может, вы приедете? В нашем управлении уже никого нет.

…Я опоздал. В вестибюле больницы прогуливалась уже знакомая мне дежурная.

— Что ж это вы! Лидочка ждала вас целых двадцать минут… Вот оставила вам, — она протянула мне объемистый пакет. — Что с вами? У вас вся рубашка мокрая!

— Да вот, авария на стройке случилась, — пробормотал я, рассматривая письмо Николая Николаевича.

— Авария? А у нашего Сперанского никаких аварий, примчался сюда сразу, как только Лидочка ему позвонила.

— Вы не могли бы мне дать ее домашний телефон? — спросил я, уклоняясь от разговора о Сперанском.

— Не имею права. — Она подошла ко мне. — Но если б я даже дала вам телефон, все равно вы сегодня не дозвонитесь к ней. Уж я знаю.

— Извините, всего хорошего. — Я повернулся и пошел к двери.

— Постойте, — она быстро назвала номер.

…По этому телефону я звонил несколько раз. Даже в два часа ночи Лидии Владимировны не было дома.

Я проснулся с тяжелым чувством утраты. Шел дождь, низко висели темные облака.

Но надвинулись заботы — маленькие, средние, большие, как всегда по утрам. Главной из них была организация диспетчерской. Где взять людей?

И вот, когда я уже совсем предался отчаянию, провидению было угодно не оставить меня в беде, — кажется, так писали в старинных романах. Посланец провидения явился ко мне в образе практиканта Владика, вернее, уже не практиканта. Красненький ромбик на лацкане его пиджака со всей убедительностью извещал всех, что отныне Владик принадлежит к могучей когорте инженеров.

Пока рано утром я ездил на «Кету», Владик успел ознакомиться с положением дел в тресте. С секретарем он обстоятельно, со знанием дела обсудил проблемы современной одежды и украшений. Они пришли к выводу, что в женском платье нужно добиваться максимальной яркости цветов. Владик одобрил серьги и бляху, которые уже носила она, и настоятельно рекомендовал перстни с крупными камнями. К управляющему он, конечно, попал вне всякой очереди.

Перед Костроминым Владик вытянулся так, что начальник технического отдела Топорков, мастак по этой части, даже позеленел от зависти. Несмотря на то что Костромин дважды приглашал его садиться, Владик остался стоять, внимательно слушая все возражения Костромина против диспетчерской.

Он позволил себе почтительно напомнить уважаемому Владиславу Ипполитовичу, что в одной из его статей (эти статьи Владик, получив направление в трест, разыскал в читальне и прочел) упоминалось о диспетчеризации. Костромин так был поражен эрудицией Владика, что важно согласился: при некоторых обстоятельствах диспетчеризация возможна.

Обедину, которая по возрасту годилась ему в мамаши, Владик называл только Ирочкой. Сердце Ротонова растаяло после того, как Владик выслушал его длиннейшую речь. Владик не удирал от него, не прерывал, и Ротонов, тряся головой, поклялся, что Владик может полностью на него рассчитывать.

Все это Владик рассказал мне, демонстрируя предельную откровенность. Он сидел напротив меня, блестя озорными мальчишескими глазами, его остренькое личико было почтительно, но я знал, что эта откровенность тоже продуманный психологический ход.

Он даже сделал мне замечание:

— Как это вы, Виктор Константинович, умудрились в таком ясном деле, как диспетчеризация, нажить себе столько противников?

— Сам не знаю, Владик. Но зато теперь, я надеюсь, все будет в порядке.

Владик снисходительно усмехнулся, как это обыкновенно делают опытные велосипедисты или конькобежцы, глядя на смекалистых новичков.

— А что это значит: диспетчеризация? — вдруг спросил Владик. — Это что — сидеть за столом и все время кричать по телефону?

Я был несколько озадачен такой прямой постановкой вопроса.

— Видите ли, Владик… э… конечно, в диспетчерской есть телефоны и иногда приходится громко разговаривать, но это еще не все…

Я рассказал ему о техническом совете, двойном ультиматуме — директора растворного завода Турова и управляющего трестом механизации.

— Это я все понимаю, — задумчиво протянул он. — Да, диспетчеризация нужна. Но как вы думаете, почему именно я должен занять столь ответственный пост? — Слово «ответственный» было подчеркнуто, и, чтобы у меня не оставалось сомнений, что он иронизирует, Владик усмехнулся.

— Кажется, вы мне клялись когда-то, что полюбили наш трест и для него готовы на все? Диспетчеризация нам сейчас нужна позарез… К тому же помнится, что практикант Владик говорил о какой-то особой привязанности лично ко мне. Так вот, инженер Владик, вы можете сейчас на деле доказать, что это был не жест, — диспетчерская очень нужна лично мне.

Пока я говорил, Владик все время одобрительно кивал головой.

— Ничего не поделаешь, Виктор Константинович, я связан с вами одной веревочкой. — Он открыл папку и вынул листок: — Вот мое направление.

Я взял его.

— А что значит «одной веревочкой»? — поинтересовался я.

— Вот вы уже испугались. Это значит, что мне нравится ваш стиль работы, ваши организационные идеи и я хочу у вас работать.

— Шельмец вы, Владик!

— Так многие говорят, Виктор Константинович, — скромно потупился он и взял двумя руками направление с моей резолюцией: — Тьфу… тьфу! На почин!