Строители - [82]
— Это вы правильно заметили, — обрадовался Ковалев. — Я сейчас запишу.
— Что ты все пишешь, а толку никакого! — закричал Беленький.
— Вот что, Дмитрий Федорович, — я поднялся, — завтра привезу сюда субподрядное начальство, а вы обеспечьте ежедневную разнарядку после работы. Я сегодня это проверю.
— Вам звонила два раза какая-то женщина.
Я посмотрел на секретаршу, ожидая очередного сюрприза, но, кроме голубого пиджачка, сильно расклешенного по бокам, ничего нового не было в ее туалете.
— Хорошо. Вы не знаете, Васильев у себя?
— Да.
Я позвонил ему.
— У меня к вам дело, Валентин Михайлович, где мы можем поговорить?
— Я сейчас зайду к вам, — ответил Васильев.
— …Скажите откровенно, вам, наверное, приятно быть в роли «рыцаря печального образа»? — минут через десять спрашивал он меня.
Мы сидели за длинным столом друг против друга. Только что я рассказал ему всю историю с диспетчеризацией и просил помощи.
Я засмеялся:
— Я уже и сам об этом думал… Ну и, по правде говоря, не хотелось лишний раз просить.
— Все сам, да? — Васильев усмехнулся.
…Васильев взялся за дело энергично. В шесть часов вечера он созвал партийное бюро. Оно собралось, как это обыкновенно принято в учреждениях, в кабинете управляющего.
— Тут главный инженер просит ему помочь.
Я объяснил присутствующим положение. Главный механик и Васильев поддержали меня, Костромин и Обедина высказались против.
— Вы хотите слова? — спросил Васильев управляющего.
Тот молчал.
— Ну что ж, — резко сказал Васильев. — Я вижу, что большинство против, придется обратиться за помощью…
— А как вы определили, что большинство против? — лениво спросил управляющий, поигрывая ручкой.
— Ну как же? Костромин, Обедина, вы…
— Вы ведь не слышали моего мнения.
— Нет, не слышал, но главный инженер уже к вам обращался.
Управляющий повернул ко мне голову:
— Я разве вам отказал?
— Вы ничего мне не ответили.
— Да, я не ответил, — все так же лениво сказал управляющий. — А сейчас я думаю так: в тресте есть пять вакантных должностей. Их можно использовать для диспетчерской.
— Но почему же вы раньше не помогли? — спросил Васильев.
— Видите ли, — любезно сказал управляющий, — когда секретарь парторганизации, которого мы выбирали, так энергично поддерживает предложение главного инженера, то мне остается только согласиться. Ведь так?!
— Это что-то новое в жизни треста, — усмехнулся Васильев.
— Тогда я снимаю свои возражения, — мило щебетнула Обедина.
— Я, как и раньше, против, — сказал Костромин.
Управляющий улыбнулся:
— Ничего не поделаешь, Владислав Ипполитович человек принципиальный… И вот что я еще хотел сказать: насколько я понял, Виктор Константинович с присущей ему настойчивостью через некоторое время поставит вопрос о следующих пунктах своей «программы»… — Это слово он произнес подчеркнуто иронически. — Создать управление обеспечения, по-новому организовать подготовку производства. Прошу иметь в виду, что тут я уже помочь не смогу. Даже если еще раз соберется бюро. Это дело уже не в моей компетенции… Вы мною довольны, Валентин Михайлович?
— Да.
Управляющий наклонил голову:
— Это для меня большая награда.
После бюро я зашел к себе. Звонил телефон. Мне всегда казалось, что у каждого телефона свой характер. У моего, безусловно, нервы были не в порядке, он непрерывно трещал: кто-то хотел заказать билет в кино или настойчиво требовал Наташу. Я уверен, что мой телефон специально перехватывает сигналы, адресованные другим аппаратам.
Сейчас, когда я снял трубку, глуховатый женский голос сказал:
— Здравствуйте, Северская говорит.
Подозревая, что это шалости моего телефона, я ответил:
— Пожалуйста, наберите правильно номер.
— Да это я, Лидия Владимировна!
— Простите, не знал вашей фамилии. — И вдруг я понял, что очень долго, целый век или больше, жду этого звонка. — Я так рад, что вы позвонили.
— Николай Николаевич просил меня передать вам письмо. Или, может быть, лучше отослать письмо по почте?
— Я подъеду к вам. Вы на работе?
— Да, через час кончаю… но за мной должны заехать.
Я промолчал.
— Алло… алло, куда вы исчезли?
— Я не исчез, мой дорогой доктор. Я вот думаю, почему это мне в жизни все так трудно дается? Миллионы людей назначают встречи, другие миллионы охотно дают согласие. Только микроскопическая часть человечества получает отказ… и, конечно, я в ее числе.
Она рассмеялась:
— Что-то вы очень смело разговариваете, помнится, раньше вы даже заикались.
— Я смелый только по телефону, Лидия Владимировна.
— Ну ладно, Виктор… Константинович, приезжайте ровно в восемь.
У меня было в запасе пятнадцать минут. Четверть часа — это много. Я мог просмотреть семь-восемь писем, позвонить один раз Беленькому или три раза обыкновенным смертным, мог начать просмотр проектного задания нового корпуса, много я мог сделать за эти пятнадцать минут, но я просто сидел.
В десять минут восьмого мне позвонил прораб Ковалев, приятным голосом, как о большом достижении, он сообщил, что на десятом этаже гостиницы разорвалась труба, вода заливает нижние этажи.
— Что делать? — спокойно спросил он.
— Как что делать? — закричал я. — Пусть дежурный слесарь закроет магистраль.
— Нет слесаря, — ответил Ковалев.
Лауреат премии ВЦСПС и Союза писателей СССР Лев Лондон известен читателю по книгам «Как стать главным инженером», «Трудные этажи», «Дом над тополями». В новом остросюжетном романе «Снег в июле» затрагиваются нравственные и общественные проблемы. Роман — своеобразное лирико-сатирическое повествование. Свободно и непринужденно, с чувством юмора автор раскрывает богатый внутренний мир своих героев — наших современников. В книгу включены также рассказы из жизни строителей.
Русский солдат нигде не пропадет! Занесла ратная судьба во Францию — и воевать будет с честью, и в мирной жизни в грязь лицом не ударит!
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Шабданбай Абдыраманов — киргизский поэт и прозаик, известный всесоюзному читателю по сборнику рассказов и повестей «Мои знакомые», изданному «Советским писателем» в 1964 году. В настоящую книгу вошли два романа писателя, объединенных одним замыслом — показать жизненные пути и судьбы киргизского народа. Роман «Белый свет» посвящен проблемам формирования национальной интеллигенции, философскому осмыслению нравственных и духовных ценностей народа. В романе «Ткачи» автор изображает молодой киргизский рабочий класс. Оба произведения проникнуты пафосом утверждения нового, прогрессивного и отрицания старого, отжившего.
«Пути и перепутья» — дополненное и доработанное переиздание романа С. Гуськова «Рабочий городок». На примере жизни небольшого среднерусского городка автор показывает социалистическое переустройство бытия, прослеживает судьбы героев того молодого поколения, которое росло и крепло вместе со страной. Десятиклассниками, только что закончившими школу, встретили Олег Пролеткин, Василий Протасов и их товарищи начало Великой Отечественной войны. И вот позади годы тяжелых испытаний. Герои возвращаются в город своей юности, сталкиваются с рядом острых и сложных проблем.
В повести Ефима Яковлевича Терешенкова рассказывается о молодой учительнице, о том, как в таежном приморском селе началась ее трудовая жизнь. Любовь к детям, доброе отношение к односельчанам, трудолюбие помогают Жене перенести все невзгоды.
Рассказы Леонида Радищева (1904—1973) о В. И. Ленине вошли в советскую Лениниану, получили широкое читательское признание. В книгу вошли также рассказы писателя о людях революционной эпохи, о замечательных деятелях культуры и литературы (М. Горький, Л. Красин, А. Толстой, К. Чуковский и др.).