Строители - [45]

— Но почему еще не поработать? — спросил я.

— А сколько можно волынку тянуть? — вдруг резко спросил Морозов. — Сколько? — он приподнялся. — Никому вся эта шумиха не нужна. Нужна ритмичная работа, а не рекорды. Я сыт по горло от всех этих затей. Завтра перехожу на нормальный график. — Его всегда невозмутимое лицо злобно искривилось.

Вот когда он наконец заговорил. Мне даже стало легче, но я понял, что должен принять его вызов. И, наверное, от результатов моего спора с Морозовым зависит судьба всей стройки.

Я посмотрел на Сокова, сидевшего напротив меня. Он несмело поднял на меня глаза.

— Объясните, Виктор Константинович, — тихо попросил он, — для чего нужно продолжать опыт?

Из лестничной клетки появился Гнат. Увидев меня, он сразу закричал:

— Инженер!..

— Помолчи, балаболка! — оборвал его прораб Анатолий.

Гнат ничуть не смутился, подошел к нам и тоже сел на скамейку.

— Ладно, и я тут посижу в рабочее время, — усмехаясь сказал он.

Наконец я собрался с мыслями.

— Это не рекорд, Морозов, — сказал я. — Дело не в рекорде. На заводах есть такое понятие — «проектная мощность». Ее, эту мощность, рассчитывают проектировщики, и потом все ИТР на заводе считают делом своей чести ее достичь. У нас на стройке нет такого понятия. Правда?

Прорабы молчали.

— Такого понятия нет, — весело сказал Гнат.

— Анатолий Александрович правильно рассчитал. Теоретически этаж можно смонтировать за сутки — это наша «проектная мощность». Мы должны ее достичь. Выжать все из кранов. Снова пересмотреть состав бригад, может быть, применить другие кондукторы…

Прорабы молчали.

— Что касается ритма, — продолжал я, — то ведь ритм, Морозов, бывает разный. Можно ритмично возводить дом год, можно полгода, а Анатолий предлагает за двадцать дней.

— А я говорю, что все это никому не нужная шумиха, — упорствовал Морозов, поблескивая черными узкими глазами. — Ну скажите, кому это нужно?

— Наверное, все же нужно… Нашему управлению, всем остальным стройкам, — тихо сказал Соков. — Людям нужно…

— Мне нужно, — весело и громко заявил Гнат.

— И мне! — раздался за моей спиной голос бригадира Сергея Королькова. — Еще никогда наша бригада так здорово не работала.

— Вот, вот… профсоюзное собрание устроим, — перебил его Морозов.

— Нет, профсоюзного не будет, — выйдя вперед, ответил Корольков. — Вы уж извините, товарищ Морозов, мне нужно начинать монтаж.

…Остались только Анатолий и я. Он по-прежнему сидел, опустив голову.

— Я этого не забуду, Виктор Константинович, — тихо сказал он.

Я не ответил. У меня вдруг возникла мысль, что впервые с тех пор, как Николай Николаевич назначил меня главным инженером, я не выполнил своего обещания, подвел его. Эксперимент с монтажом не получился.

Снова бежит ко мне Петька:

— Черная «Волга»… Черная «Волга».

Эх!.. Я медленно выхожу на площадку. У машины стоят Левшин, Николай Николаевич и Морозов. Я здороваюсь.

— Ну что, так и не вошли в график? — строго спрашивает Левшин.

— Нет.

— Вот тут Морозов на вас жалуется, что вы заставляете его продолжать эксперимент. Это что, ваше твердое решение? Приказ?

— Да.

Левшин усмехается и разводит руками:

— Тут я ничего не могу сделать, Морозов. Приказ есть приказ.

Когда Морозов уходит, я говорю:

— Николай Николаевич, я не сдержал своего обещания. Не получилось. Я не выдержал последний экзамен.

— Инженер! — вдруг издали закричал Гнат. — Когда же наконец…

— Подойди сюда, — позвал его Николай Николаевич. И когда Гнат подошел, он сказал: — Слушай, Гнат, почему ты всегда называешь Виктора Константиновича инженером? А? Ведь он главный инженер…

К читателю

И вот приходит время, читатель, когда нам нужно расстаться. Мне немного грустно. В поздние вечера, когда после работы я писал эти страницы, я думал о тебе. Знаешь ли ты теперь, как стать главным инженером, полюбил ли ты моего управляющего Николая Николаевича, веселого и бесцеремонного Гната, прораба Анатолия и бригадира Сергея Королькова, — полюбил ли ты стройку? А может быть, ты придешь к нам? Приходи, мы будем тебя ждать.

Главный инженер

Виктор Константинович

Трудные этажи Повесть

Строителям: монтажным пятеркам, в лютую стужу, жару, дождь возводящим корпуса; вечным труженикам прорабам; начальству всех рангов — с любовью и глубоким уважением посвящает эту повесть автор

Глава первая Такое приятное предложение

Меня вызвали в главк. В приемной было тихо. Молодая секретарша, похожая на раздобревшую русалку, кивнула головой на дверь кабинета. Заместитель начальника главка Левшин что-то писал, склонив над бумагой голову, блестящую, как бильярдный шар (сразу же приношу свои извинения за неоригинальное сравнение, но что поделаешь).

Я выстоял положенных несколько минут, потом тихонько выдвинул из-за стола высокий тяжелый стул и уселся.

— Вам чего? — не поднимая головы, спросил Левшин.

Я помолчал. Тогда он поднял голову.

— Вам… — уже раздраженно начал он, но, узнав меня, удивился: — Вы чего пришли?

Несколько секунд он смотрел на меня, что-то припоминая. Мне даже показалось, что я слышу скрип шестеренок, которые быстро вращались в его голове, приводя в движение запоминающее устройство.

— Ах, да! — наконец облегченно, но с обычной мрачностью сказал он. — Да, да… сидите. — Он глубоко вздохнул и снова забегал по бумаге карандашом. — Сидите, я сказал, — повторил он, когда я поднялся, чтобы подойти к окну. — Выдержки ни на грош. Смех один такого юнца сажать на трест. — Он бросил карандаш. — Ну ладно… Вот что, любезный, ваш главный инженер сдуру уходит на пенсию. Есть такое мнение: на его место назначить вас. — Левшин мрачно усмехнулся, встал, прошелся по кабинету, постоял секунду спиной ко мне, резко повернулся и повторил: — Есть такое мнение.