Строители - [39]

Меня по очереди обрабатывали начальники служб: главный технолог — высокая костлявая женщина — холодно объясняла, что чертежи каркаса нетехнологичны, их надо переработать; симпатичный начальник производства доверительно и по большому секрету сообщил мне, что от моего заказа план завода полетит вверх тормашками, а главный диспетчер все водил и водил меня по заводу.

Днем меня снова принял директор. Он спокойно выслушал мои комплименты порядкам на заводе, но когда я чистосердечно признался, что действительно наш заказ не подходит заводу, тень улыбки пробежала по его лицу. Я добавил, что считал бы для себя за честь работать на таком заводе. Мы попрощались — Степан Федорович уезжал в отпуск.

Вечером главный инженер без каких-либо изменений подписал график изготовления каркаса. Когда я выразил свое удивление, он рассмеялся:

— Вы очень умело повели себя, Виктор Константинович.

Только значительно позже я узнал, что Степан Федорович, уезжая, сказал главному инженеру:

— Ты помоги парню, а то ходит он по заводу, хлопает ушами, все ему нравится. А наши зубры вбили ему в голову, что он должен забрать свой заказ. Боровой из него котлету сделает. Да и стройка-то его действительно важная.

Уезжал я вечером. Предварительно меня накормили воронежской окрошкой, поданной в такой глубокой тарелке, что опорожнить ее никак не удалось.

На вокзал меня провожал главный диспетчер. Прощаясь, он сказал, что директор уже звонил из Сочи и спрашивал, не обидели ли меня.

— Какой он у вас заботливый!

— Степан Федорович? — удивленно переспросил диспетчер. — Он человек, настоящий человек, понимаете!

И еще одну мысль я вынес из поездки в Воронеж: большое это счастье — заслужить такой отзыв.

Дождь, дождь. Струи воды хлещут так, будто неосторожный экскаваторщик порвал главную небесную магистраль.

По улицам бегут люди, защищаясь от дождя чем кто может: кусками целлофана, папками, газетами.

Я вижу стройку. Вода заливает котлованы, она проникает через перекрытия недостроенных домов и портит штукатурку, застряли машины с деталями, истерично звонят телефоны…

А тут тихо и неторопливо разворачивается служебный день. Изредка солидно звонит телефон, и так же солидно покашливает Лобов.

Я изучаю проект инструкции о складировании. Справа на столе лежит стопка папок, раздобревших и довольных.

И вдруг из-за полуоткрытой двери раздается громкий голос:

— Где тут у вас инженер сидит?

— Инженер, какой? — переспрашивает кто-то. — Тут все инженеры.

— Здорово! И все с дипломами?

Только один человек мог так спросить, но как он сюда попал? Ведь совершенно точно установлено, что чудес не бывает.

Я вскочил со стула.

И вот Гнат у моего стола. Он в черном плаще, с которого на паркет стекают капли воды.

Я совсем растерялся. Схватил его за руку и бормочу:

— Рад… Ах, как я вам рад…

— Ну, инженер, компания тут у вас собралась, никто ничего не знает. Ну-ка покажись… Похудал, бледный какой стал. Наверное, обижают тут тебя… Обижаете? — спрашивает он присутствующих.

— Нет, — отвечает Семен, с любопытством рассматривая гостя, — мы его не обижаем.

— То-то же! — Гнат подходит к нему и представляется: — Гнат.

— Очень рад познакомиться, — вскакивает Семен. — Знаете, когда я был на строительстве гидроузла в Братске, там был один мастер, очень похожий на вас. Эта стройка по своим масштабам…

— Ладно, ладно, — снисходительно говорит Гнат. — Потом расскажете. Я специально приеду к вам. Попросите только моего прораба Анатолия Александровича, чтобы он отпустил меня в рабочее время.

Потом Гнат подошел к Кале.

— Чертите? Вот бы нам вычертить новый подъемник до тридцать четвертого этажа. А то с тридцатого приходится пешком подниматься, а наш инженер не… — Но тут Гнат спохватывается: нельзя своего инженера ругать перед чужими людьми.

Чирков, озабоченно хмуря густые черные брови, спросил Гната, из какого он учреждения.

— Я к своему инженеру, — ответил Гнат.

Чирков пожал руку Гната, снова уселся с представителем завода и низко склонился над чертежами.

Гнат огляделся. У окна, как всегда не обращая ни на кого внимания, пристально разглядывая небо, сидел Алексей Романович. Впервые я заметил, что Гнат заколебался. Он оценивающе посмотрел на Алексея Романовича, потом усмехнулся, покачал головой и снова подошел ко мне.

— Хорошо тут у вас, инженер, — сказал он громко. — Можно в окошко смотреть, а у нас знаешь что делается!

Гнат уселся на стул.

— Забыл ты нас совсем, инженер, — укоризненно сказал он.

Лобов, читавший газету, коротко и резко кашлянул, что означало: «Слушайте, вы, бесцеремонный человек, разве вы не видите, что я, Лобов, читаю? Вы мне мешаете».

Гнат, кажется, понял Лобова и в ответ тоже громко кашлянул: «Знаешь что, друг, не путайся ты в наш с инженером разговор. Ты бы лучше газеты в рабочее время не читал».

Гнат рассказал мне, что прораб Анатолий задумал ускорить монтаж, но пока ничего не получается; что приезжал изобретатель, очень удивился моему уходу; что на стройке появился новый диспетчер Люба. В конце концов он посоветовал мне вернуться на стройку, пока не поздно.

— А то вот так, инженер, и будешь до конца жизни газеты читать, — кивнул он головой в сторону Лобова.