Строители - [117]
— Иван Никифорович, — обратился я к Чугунову, — говорить вам, что меня тут раньше не было, — ни к чему. Вы правы. Сделаю сейчас, что могу…
— Хорошо, — он явно остывал:
Если кому-нибудь придется быть в роли генподрядчика, — мой совет: не спорьте с отделочниками, они завершают дом, поэтому всегда правы. Помогайте им! Помогайте и… почаще соглашайтесь с ними. Уже от этого им будет легче.
…В большом зале первого этажа, — кажется, тут должен быть продовольственный магазин, — за длинным дубовым столом (последнее изобретение строителей, несколько дверей, уложенных на металлические козлы), собралась вся «элита» генерального подрядчика — начальники СУ Беленький, Визер; главные инженеры Морозов, Том Семенович; снабженцы, механики, прорабы — всего человек тридцать. У торца стола, на председательском месте, вертя головой во все стороны, сидел Трошкин, работник главка, а сейчас «полномочный представитель» Левшина.
— Вот хорошо! — закричал он, увидев меня. — Вот сейчас будет порядок. Иди сюда, Виктор Константинович, садись! — Он показал на свой стул, но с места не сдвинулся, подчеркивая этим, что главный тут он.
Я сел неподалеку от него.
— Это правда, что говорит Костромин? — спросил он меня.
— Что говорит Костромин?
— Что бюро поручило эту стройку тебе. — Трошкин усмехнулся, показав пальцем на Костромина: — Он очень сожалеет, ему так приятно было работать со мной, но вот он вынужден… — Трошкин откровенно рассмеялся, чуть красуясь, — не так уж часто аппаратному работнику предоставляется возможность командовать.
Костромин смотрел прямо перед собой.
— Да, бюро поручило эту стройку мне.
— Вы секретарь? — спросил Трошкин Васильева.
— Я.
— Правильно сделали. Давно пора, — милостиво сказал Трошкин.
Васильев улыбнулся:
— Очень приятно, Семион Макарович, что вы одобряете действия партийной организации.
Трошкин покосился на Васильева, но промолчал, строго оглядел присутствующих:
— Так вот, Беленький…
Беленький встал. («Ого, — подумал я, — тут дисциплина!»)
— Раз ты не выполняешь срок по стяжке, то давай еще людей. Когда будут люди?
— Тут уже, Семион Макарович, работает почти все СУ, — взмолился Беленький. — Неоткуда…
— С монтажа! — закричал Трошкин.
— Я и так почти всех снял.
— Ну вот видишь, Виктор Константинович? Тут просто саботаж… Немедленно, слышишь, Беленький!
— Не могу, Семион Макарович!
— Виктор Константинович, — строго обратился ко мне Трошкин. — Вмешайся!
Я не спешил. Предстояла схватка, но сейчас у меня уже был опыт. «Только по-взрослому, умеючи! Слышишь?» — говорил я себе.
— Давай! — торопил Трошкин.
— Дмитрий Федорович, сколько у вас тут рабочих? — тихо спросил я.
Он посмотрел на меня невидящими глазами:
— Двести девяносто четыре.
«Ну вот, сейчас — спокойно. Сейчас начнется».
— Сколько, вы считаете, по-разумному тут нужно оставить?
— Не понимаю, — растерялся Беленький.
— Повторяю: сколько, по вашему мнению, нужно тут оставить рабочих, чтобы работа шла напряженно?.. Ну конечно, при этом применить механизмы?
Глаза Беленького прояснились.
— Сто рабочих, не больше!
— Снимите всех остальных рабочих. И сегодня, с обеда! Это срам, что тут делается.
— Ты что, Виктор Константинович, сдурел? — стукнув ладонью по столу, закричал Трошкин. Он вскочил.
Так как я не ответил, он снова закричал:
— Я сейчас же буду звонить Левшину!
— Пожалуйста. Но перед тем, как звонить, давайте договоримся…
— Я не собираюсь тут договариваться… — голос Трошкина сорвался.
— Вы меня не поняли, Семион Макарович, — спокойно сказал я. — Я хотел выяснить: кто отвечает за конечный срок сдачи объектов? Если вы, то приказывайте, мы немедленно переведем сюда всех остальных рабочих.
Трошкин сел, побарабанил пальцами по столу.
— За сроки отвечает трест. Ты сейчас отвечаешь. И за срыв сроков с тебя шкуру спустят.
— Если так, Семион Макарович, — любезно продолжал я, — то разрешите нам организовать работу, как мы считаем нужным.
— Другими словами, ты хочешь, чтобы я не вмешивался в оперативные дела?
Я промолчал.
— Нет, ты не финти, — горячился Трошкин, — говори прямо: да или нет?
— Вы же знаете, Семион Макарович, — я ласково улыбнулся, — мы все будем рады выслушать ваши советы. Но извините, раз отвечает трест…
Он побледнел:
— Ну что ж, пожалуйста… — Трошкин встал и показал на стул: — Садись! На тачке, как когда-то, меня со стройки вывозишь?! Но смотри… Сейчас, при тебе, позвоню Левшину… А ты, секретарь, чего молчишь? — вдруг спросил он Васильева.
— Я считаю, что главный инженер прав, — тоже любезно ответил Васильев. — Мне кажется, если вы подумаете, то согласитесь с нами.
— «Подумаете»!.. Хорошо-хорошо! Так садись, чего же ты не садишься?
— Я посижу тут, с вашего разрешения, Семион Макарович.
Трошкин решился:
— Я поеду. Мне тут делать нечего. Вечером приедешь в главк.
— Хорошо, Семион Макарович.
Трошкин вышел, Беленький приосанился и покровительственно произнес:
— А ты молодец, Виктор Константинович. Что, и мне можно отсюда уехать?
— Это ваше дело. Вы начальник СУ, вы и решайте. А за безобразную организацию работ на строительстве, за плохую механизацию делаю вам замечание. Садитесь, пожалуйста.
— Ну вот, — вдруг вмешался прораб Кочергин, — начальство трестовское набедокурило, а СУ — отвечай… Мы всегда в ответе.
Лауреат премии ВЦСПС и Союза писателей СССР Лев Лондон известен читателю по книгам «Как стать главным инженером», «Трудные этажи», «Дом над тополями». В новом остросюжетном романе «Снег в июле» затрагиваются нравственные и общественные проблемы. Роман — своеобразное лирико-сатирическое повествование. Свободно и непринужденно, с чувством юмора автор раскрывает богатый внутренний мир своих героев — наших современников. В книгу включены также рассказы из жизни строителей.
В новую книгу горьковского писателя вошли повести «Шумит Шилекша» и «Закон навигации». Произведения объединяют раздумья писателя о месте человека в жизни, о его предназначении, неразрывной связи с родиной, своим народом.
Валентин Родин окончил в 1948 году Томский индустриальный техникум и много лет проработал в одном из леспромхозов Томской области — электриком, механиком, главным инженером, начальником лесопункта. Пишет он о простых тружениках лесной промышленности, публиковался, главным образом, в периодике. «Весна Михаила Протасова» — первая книга В. Родина.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Илья Зиновьевич Гордон — известный еврейский писатель, автор ряда романов, повестей и рассказов, изданных на идиш, русском и других языках. Читатели знают Илью Гордона по книгам «Бурьян», «Ингул-бояр», «Повести и рассказы», «Три брата», «Вначале их было двое», «Вчера и сегодня», «Просторы», «Избранное» и другим. В документально-художественном романе «Под жарким солнцем» повествуется о человеке неиссякаемой творческой энергии, смелых поисков и новаторских идей, который вместе со своими сподвижниками в сложных природных условиях создал в безводной крымской степи крупнейший агропромышленный комплекс.
Русский солдат нигде не пропадет! Занесла ратная судьба во Францию — и воевать будет с честью, и в мирной жизни в грязь лицом не ударит!