Стриптиз - [10]

Узкая лестница, слишком узкая для проезда автомобилей, застроенная старыми домами, в которых давно погасли огни, вела в сторону Рыночной площади.

Уже прибыло несколько грузовиков, готовых к разгрузке. Двое мужчин в потертых кожаных куртках и фуражках ели бутерброды и пили кофе с лимоном в баре «У Жюстина».

— Дай мне один жетон для телефона.

Он заметил, что лицо ее осунулось, глаза лихорадочно горели, но никак это не комментировал, только внимательно следил за ней, пока она не зашла в телефонную кабину.

— Алло! Это полиция? Сегодня утром в Галери Лафайет на улице Фош была украдена дамская сумочка стоимостью четыре тысячи четыреста пятьдесят франков… Воровка находится в настоящий момент в кабаре «Монико», где она только что исполнила номер стриптиза… Ее зовут Мадо Леруа…

— Кто говорит? — откликнулся равнодушный голос.

Она повесила трубку, вышла из кабины, забыв даже закрыть за собой дверь.

— Запиши это на мой счет, Жюстин.

— Ну как, много сегодня народу?

Когда она вернулась в «Монико», там уже кончилась суматоха. Эмиль, вновь занявший свое место на улице, открыл было рот, чтобы задать ей вопрос, но она не дала ему времени заговорить, быстро прошмыгнула за бархатные портьеры.

Флоранс у кассы нахмурила брови. Мужчина с седыми волосами, которого она видела еще днем, когда смотрела на брачную церемонию, сидел у стойки бара.

Она тут же атаковала его:

— Вы можете меня угостить?

— Если это вам доставит удовольствие.

Она взгромоздилась на соседний табурет.

— Спасибо. Виски, Людо.

— Не хотите ли закурить? — предложил посетитель.

Селита взяла предложенную сигарету, которую он зажег.

— Вы выходили подышать свежим воздухом?

Ей хотелось бы знать, не смеется ли он над ней, ибо на губах у него играла какая-то странная усмешка. Эту его характерную усмешку она заприметила еще и в прежние два или три раза, что он приходил сюда. Ей и тогда это мешало заговорить с ним. Он был слишком самодоволен и наблюдал за людьми со снисходительным любопытством.

Селита вспомнила, как Мари-Лу сказала о нем:

— Этот тип принимает себя за Господа Бога. — И насмешливо добавила:

— За Господа Бога, попавшего в кабаре со стриптизом.

На нем был строгий твидовый костюм, делающий его похожим на врача или адвоката, а может быть и профессора…

Ни Леона, ни новенькой не было видно в зале. Они появились чуть позже.

Хозяин проводил новенькую на ее прежнее место, где она вновь обрела свою сумочку. После чего он оставил ее одну и, поговорив сперва с женой, подошел к Джианини, который слушал его, не прекращая наигрывать на аккордеоне тихую музыку.

На втором сеансе вряд ли смогут повторить номер любительского стриптиза, потому что в зале оставалось слишком много людей, которые присутствовали на первом.

Поскольку Мадо не уходила и ей подали выпивку, это означало, что она будет выступать наравне с другими артистками, разве что не преминут объявить об ее сенсационном дебюте.

Это при условии, если…

— Селита следила за входной дверью, ее мучило сомнение, приняла ли полиция ее звонок всерьез и пришлет ли инспектора.

— Неудачный день? — спросил небрежным тоном ее седовласый собеседник.

— Почему вы так говорите?

— Да я еще днем заметил, что у вас напряжены нервы. Вам не по душе чужие свадьбы, не так ли?

Она предпочла молча пить и не отвечать. В этот самый момент вошел Эмиль и попытался привлечь внимание хозяина, но это ему удалось слишком поздно. В зал уже вошел инспектор Мозелли, который время от времени наведывался в «Монико», чтобы посмотреть, все ли там в порядке, и сразу же направился к кассе.

— Да ничего со мной не происходит, — взорвалась вдруг Селита. — Интересно знать, чего вы добиваетесь вашими намеками?

Она поняла, хотя и с опозданием, что совершила глупость. События развертывались стремительно. Остановившись возле кассы, инспектор тихим голосом разговаривал с мадам Флоранс и с ее мужем, который уже присоединился к ним. Появление полицейского не прошло незамеченным. И Мари-Лу, и Наташа, и Франсина, сидевшая одна за столом, не сводили с него глаз.

Через некоторое время мсье Леон подошел к Мадо.

Взяв машинальным жестом сумочку со стола, она последовала за хозяином в служебное помещение. Вскоре туда же вошел инспектор.

Селита ожидала, что мадам Флоранс должна сейчас непременно посмотреть на нее. Та действительно бросила взгляд в ее сторону, и даже не один. Первый был беглый, неуверенный, как если бы хозяйке не верилось тому, что она узнала. Во втором читалось явное изумление, она, несомненно, подумала:

«Никогда бы не поверила, что ты способна на такое, малышка».

Что это, восхищение? Может быть, и была какая-то доля. Ведь нередко люди невольно восхищаются теми, у кого хватает смелости творить зло.

Она, должно быть, догадывалась, что Селита в конечном счете защищала интересы их обеих. Но разгадав на лице хозяйки выражение усталой покорности, танцовщица поняла, что ее затея не удалась.

Наташа, самая любопытная из них, юркнула в служебное помещение, делая вид, будто направляется в туалет.

— Чего вы так напугались?

Селита начинала ненавидеть вкрадчивый голос посетителя в твидовом костюме и его взгляд, одновременно иронический и снисходительный.