Стриптиз на гонках - [47]

— Ай-ай-ай, вижу, что тобой давно не занимался личный парикмахер.

Собачка испустила громкий, полный ужаса вой. Я подошла ближе.

— Послушай, Флафи, леди до тебя еще даже не дотронулась!

Флафи посмотрела на меня выпученными глазами.

— Обслуживание по полной программе? — спросила Айрис.

Я кивнула. Моя подружка начала скулить.

— Ничего, если посижу рядом? — спросила я. — Иногда это ее успокаивает.

И многозначительно посмотрела на Флафи в надежде, что та по моему взгляду поймет — если не станет сопротивляться, ей будет обеспечен прекрасный уход.

Айрис меня, похоже, не слышала. Она деловито перебирала заколки, расчески, бутылочки, аэрозольные баллончики и прочие принадлежности, предназначенные для того, чтобы превратить Флафи в настоящую леди.

— Хэм! — вдруг рявкнула Айрис.

Из подсобки появился худощавый мужчина. Он был очень стар и передвигался осторожно, словно боялся переломиться пополам.

— Этой красавице нужно принять ванну, — с улыбкой сказала Айрис. — Позаботься, чтобы она провела некоторое время и в джакузи.

Флафи снова заскулила. Айрис отстегнула ошейник и передала собачку в руки Хэму. Тот пробурчал что-то нечленораздельное и ушел, унося под мышкой своей костлявой руки мою малышку. Я догадывалась, что это небольшое путешествие обойдется мне недешево.

— Откуда вы о нас узнали, дорогая? — вежливо спросила Айрис, разглядывая меня, как экзотическую птицу. В этом не было ничего удивительного: на мне были черные брюки-стрейч со штрипками, тонкая безрукавка тигровой расцветки и черные туфли на пятидюймовых каблуках. Я считаю, что любой выход в свет надо рассматривать как возможность рекламы.

Я вспомнила о Руби, загрустила, и это отразилось у меня на лице.

— Мне рассказала о вас мать Руби Даймонд.

С парикмахершей произошла разительная перемена. Дороти Ламур исчезла, на ее месте появилась скорбящая мать. Айрис старалась скрыть свои чувства, но безуспешно, ее глаза наполнились слезами. Женщина засуетилась, принялась бесцельно перекладывать вещи с места на место и уронила на пол ножницы.

— Она говорила вам обо мне? — тихо спросила она и замолчала, ожидая, в каком ключе я пойму ее вопрос.

Я подошла еще ближе — так, что могла прикоснуться к мягким складкам ее платья.

— Мы с Руби были почти как сестры, — ответила я, — и я хочу выяснить, кто ее убил. А вы?

В комнате стало тихо, мы обе затаили дыхание. Из глубины дома послышалось шарканье Хэма и звук льющейся воды. Наконец Айрис выдохнула.

— Я бы ни за что ее не отдала, но у меня не было выбора, — тихо сказала она и заплакала. — Это было давно, много лет назад, у меня не было родных, некому было помочь. Мой муж сошел с ума и бросил нас, у меня уже был маленький мальчик. Как я могла прокормить двух малышей? Я не знала, что делать.

Горе Айрис было искренним, она взволнованно теребила подол платья, застывший взгляд был обращен в прошлое.

— Мой сын был старше, он уже мог о себе заботиться, но Руби Ли была совсем малышкой. Я даже не могла оставить девочку дома, чтобы пойти на работу. — Айрис задрожала, все ее массивное тело сотрясалось от воспоминаний о пережитых страданиях. — И я приняла самое трудное решение за всю мою жизнь. Я одела Руби в нарядное розовое платьице с перламутровыми пуговками и такой же розовый летний капор и отнесла ее в приют. Я оставила дочку у них.

В это время вернулся Хэм с Флафи — она была завернута в розовое полотенце, из которого выглядывала только головка. Мы с Айрис посмотрели друг на друга и обе расплакались. Хэм замялся, недоумевая, почему вид чихуахуа в полотенце поверг нас в такое уныние, и сделал то же самое, что любой мужчина на его месте — притворился, будто ничего не заметил.

Он подошел к металлическому столику, осторожно поставил на него дрожащую Флафи и пристегнул ее к ремешкам. Выполняя эту операцию, он временами поглядывал на Айрис, на его лице появилось сочувственное выражение, но он ни разу не посмотрел ей в глаза. Наконец Хэм закончил свою работу и в растерянности вышел. Айрис, казалось, вообще не заметила, что Хэм входил в комнату, но машинально подошла к столику.

— Все будет хорошо, дорогая, — ласково сказала она. — Никто не причинит тебе вреда.

Она обращалась не к Флафи.

— Для нее нашли хорошую семью, — продолжала Айрис. — Уева — городок маленький, можно было ожидать, что они постараются отправить девочку подальше. Сначала так и сделали. Руби временно отдали в семью, которая живет где-то в нашем округе, там ждали, что я передумаю или у меня появятся средства, и я смогу ее забрать, но деньги не появились.

Глаза Айрис были полны боли и отчаяния. Она взяла щипчики и начала брить мою малышку. У Флафи с самого начала было не так уж много шерсти, поэтому я решила, что если ее якобы побреют, это ей особо не повредит. У самой Флафи, по-видимому, было на этот счет иное мнение, но она стояла неподвижно.

— А что случилось с отцом Руби? — спросила я. — Почему он не помогал вам деньгами?

Айрис прервала работу и подняла на меня взгляд, потускневший от безнадежности.

— Мужа поместили в психиатрическую лечебницу. К тому времени когда я встала на ноги, Руби была для меня потеряна.