Стриптиз на дорогах - [25]

Саша ничего не сказала.

– Да, задала ты мне работку, – прогудел одноглазый бородач, – никак я не думал, что ты через ворота проедешь… Думал – ты там же обосрешься возле тачки, и я тебя возьму тепленькую… с собой. На вид – такая мышка, напугать тебя просто, а ты, оказывается… Теперь вот тачку свою утопила. Опять же – нам убытки. Кстати, на будущее – никогда не доверяй дорогую машину обслуге на провинциальных автостоянках. За стольник они любого ублюдка пропустят к открытому капоту…

– Значит, – проговорила Саша, – это вы… ты испортил мою… машину Эльвиры Максимовны? А Эдик… То есть Семен Борисович – подобрал ее на дороге. Потом бармен… Потом – Федя-даун…

Все трое расхохотались. Засмеялся и Федя.

– А нашему дауну-то круче всех обломилось! – высказался сквозь смех одноглазый бородач. – Он нам такое порассказал про подсобку… Как ты там его безропотно обслужила… Легко тебя развести оказалось. А мы думали – ты с мужиками вообще не можешь…

– Что вам нужно? – глухо проговорила Саша, и смех тут же стих.

– Все дело в том… – медленно проговорил Эдик – очевидно, он был тут за главного, – дело не в том, что нам нужно, а – что нужно тебе. Поняла?

– Чего же не понять… – Саша попыталась усмехнуться, но усмешка у нее вышла какая-то кривая – как будто специально растянули рот резиновой кукле, – Эльвира Максимовна у вас. А теперь с меня вы будете требовать выкуп. Я правильно поняла?

– Несомненно, – откликнулся сзади Федя-даун.

Саша даже не оглянулась на него. Какое-то новое чувство входило ей в грудь – чувство непонятного торжества и смертного отчаяния. Она вдруг до остроты ощутила каждую клеточку своего тела, лица окружающих ее людей отпечатались в ее сознании фотографически четко.

– Дайте кто-нибудь сигарету, – неожиданно для себя попросила она.

Бармен-буфетчик не спеша прикурил сигарету и протянул ее Саше.

– Ничего у вас не выйдет, – затянувшись, проговорила Саша, – откуда я возьму деньги?

На лицах присутствующих отразилось недоумение.

– Ты что, – спросил бармен-буфетчик, – отказываешься платить выкуп?

– Рада бы, – пожала плечами Саша, – да нечем. У меня ничего нет. Одежда – и та чужая. Кстати, спасибо, а то у вас днем-то жарко, а ночью – жуть как холодно… К тому же – как я на людях покажусь?

– Ты хоть понимаешь, что ты сейчас подписала себе смертный приговор? – внушительно выговорил бородач и поправил черную повязку на глазу. – А на людях после этой нашей беседы ты вряд ли покажешься. Если только лет через пять, когда эту дорогу все-таки решат достроить, кто-нибудь найдет твои косточки…

Что-то дрогнуло внутри Саши, но она не могла сдержать себя.

– Вы бы сначала подумали, дорогие товарищи, кого похищать – меня или Эльвиру Максимовну. Она-то… – тут Саша осеклась и поспешила перейти к следующей заготовленной фразе, – а я просто проститутка. Эльвира Максимовна меня купила на месяц своего отпуска… Всего-навсего – проститутка. У меня ничего нет, ни денег, ни вещей. Я – сама как вещь. Все чужое, ничего своего…

– Н-да, – проговорил бармен-буфетчик, внимательно глядя на Сашу, – это ничего… Такое железное хладнокровие, конечно, редко встречается, но… Ничего особенно страшного тут нет…

Он вдруг быстро наклонился к Саше и громко зашептал, выплевывая ей в лицо слова:

– Я тебя, сука, привяжу к дереву, заткну рот вонючей тряпкой и заставлю смотреть, как твою любовницу будут монтировкой трахать… Это для начала. А потом я пальчики у нее начну отрубать и тебя, сука, жрать заставлю… По фирменному моему рецепту.

Побагровевшее лицо бармена начало распухать и наконец лопнуло, разорвав на тысячи частей всю окружающую Сашу действительность.

* * *

Когда она снова пришла в себя, мизансцена несколько изменилась.

Бармен-буфетчик и одноглазый бородач сидели на камнях чуть поодаль. Курили, о чем-то вполголоса разговаривали, то и дело посматривая в сторону Саши.

Эдик и Федя-даун стояли напротив Саши, которая, очнувшись, обнаружила себя в полулежачем состоянии, прислоненной спиной к дереву.

– Она очнулась, – во второй раз констатировал Федя-даун.

– Вижу, – кивнул Эдик и посмотрел Саше прямо в глаза. – Выпендриваешься, выпендриваешься, а сама слабенькая, – сказал он.

Несколько минут Саша мучительно вспоминала, о чем же шел у них разговор, когда она во второй раз потеряла сознание.

– Я вам правду сказала, – проговорила она, припомнив, наконец, – у меня нет денег.

– Неправда, – почти что ласково проговорил Эдик, – у нас ведь была отличная возможность пообщаться с твоей… любовницей…

Федя-даун хихикнул. Эдик строго посмотрел на него:

– Заткнись.

Федя послушно замолчал. Да, несомненно, тот, кто называл себя Эдиком и кого называли Семеном Борисовичем, был в этой компании… банде главным.

– Твоя любовница, кстати, – продолжал Эдик, – совсем пала духом. И стала – соответственно – очень сговорчивой. Она много нам порассказала… Много ненужного, но и необходимого – немало.

«Представляю, что Эльвира Максимовна со страху им наболтала, – подумала Саша. Эльвира Максимовна перестала казаться ей такой, как раньше – уверенной в себе, ничего не боящейся… Деловой – настоящей бизнесвумен, – все, наверное, свои секреты интимные выболтала… Как будто этим ублюдкам такое интересно…»