Стриптиз - [17]

Эрин слегка коснулась рукой его колена.

– Мне необходимо найти Дэррелла. Это очень важно.

– Он переехал, Эрин.

– Я знаю.

– Не беспокойся так, дорогуша. – Своей влажной жирной ладонью Альберто накрыл ее руку и сделал неловкую попытку просунуть свои пальцы между ее пальцами. Эрин убрала руку.

– Где он, Альберто?

– Рита убьет меня.

– Речь идет о моей дочери.

Альберто бросил нервный взгляд на дверь.

– Знаешь, он звонит сюда пару-тройку раз в неделю. Обычно просит одолжить денег. Но где он точно, я не знаю. – Альберто повторил свою попытку, но Эрин стряхнула его руку со своей.

– Любая информация пригодится: штат, графство – все, что угодно. Хотя бы телефонный код.

– Он же говорит с Ритой, а не со мной, – возразил Альберто. – Мне сроду не сказал ни слова ни на какую тему. Он не доверяет представителям закона.

Разумеется, Альберто здорово хватил через край, отнеся себя к представителям закона, но Эрин предпочла воздержаться от комментариев. Во всей юго-восточной части Соединенных Штатов не осталось, кажется, ни одного департамента муниципальной полиции, которому Альберто Алонсо не предлагал бы своих услуг и который не отказался бы от них. Несомненно, в душе Альберто сидел законник, однако некоторые черты его психологии никак не соответствовали этому. «Нечист на руку» – именно этот термин чаще всего звучал там, где кто-то брался рассматривать личное дело Альберто.

– Да не беспокойся ты так насчет Анджи, – сказал он Эрин. – Я уверен, что с ней все в порядке.

– А вот я в этом совсем не уверена. Хватит уже одного того, что она находится с этим мерзавцем – моим бывшим супругом.

Альберто не успел ответить. Шум на заднем дворе внезапно смолк, и в дверь просунулась голова Риты.

– Где эта чертова лопата?

– Я думал, она там, вместе с граблями, – ответил Альберто.

– Так вот ни хрена подобного! – И Рита с треском захлопнула дверь.

Эрин попросила у Альберто таблетку аспирина.

– Что, голова болит? – участливо спросил он.

– Ужасно.

– Бедная девочка! – Он встал и взял ее лицо в свои ладони. – Да у тебя жар, дорогуша.

– Да нет, Альберто. Я же сказала – просто болит голова.

– Сейчас принесу чего-нибудь, подожди минутку. – Он направился в ванную, и Эрин услышала, как он шумно роется в аптечке. – Есть «Байер»! – громко оповестил он. – И «Эдвил»! И тиленол. И анасин. И эксцедрин. Тебе как, в таблетках? А может, в этих новых желатиновых капсулах?

Когда Альберто вернулся в комнату с целой горой упаковок с пилюлями, порошками и капсулами, на черном диване восседала Рита, яростно дымя сигаретой. Эрин не было.

– Прелестно, прелестно! – Голос Риты звенел льдом и железом. – А птичьего молока ты, случайно, не прихватил?

* * *

Эрин отлично знала, что кража почтовых отправлений рассматривается законами Соединенных Штатов как преступление федерального масштаба и карается наложением штрафа либо лишением свободы, или же тем и другим вместе. Ей было известно также, что прокурор Южного округа штата Флорида не затрачивает ни одного человека-часа на преследование лиц, занимающихся этим некрасивым делом, поскольку все его время уходит на то, чтобы хоть как-то разобраться с подпольными наркобизнесменами, незаконными владельцами оружия, свергнутыми иностранными диктаторами, нечистыми на руку банковскими служащими, коррумпированными политиками местного значения и продажными полицейскими всех рангов.

То, как функционирует федеральная система юстиции, не составляло тайны для Эрин: прежде чем сделаться исполнительницей «экзотических» танцев, она работала машинисткой в Федеральном бюро расследований. В ее обязанности входила также обработка и сортировка поступающей информации. Эрин обладала острым умом, деловой хваткой и аккуратностью, так что кое в чем даже превосходила своего непосредственного начальника. Он был, в общем-то, человеком неглупым и дотошным в своем деле, однако, во-первых, его частенько подводила интуиция, а во-вторых, по молодости лет ему просто не хватало опыта. Плюс к тому, он до мозга костей был уроженцем Среднего Запада и подходил ко всему с мерками родного штата; куда уж такому справиться с Южной Флоридой! Эрин симпатизировала ему и старалась помочь, чем могла.

Когда ее уволили с работы, агент Клири (так звали ее начальника) огорчился, пожалуй, больше, чем она сама. Он сделал все, что было в его силах, нажимал на все доступные ему иерархические кнопки и рычаги, но все оказалось бесполезным. Высокое начальство решило, что Эрин больше не может работать в системе безопасности, после того как ее муж уже в четвертый раз попался на уголовно наказуемом деле: кража одиннадцати инвалидных колясок из дома престарелых в Саншайн-Гроувз. К тому времени Эрин уже рассталась с Дэрреллом Грантом, но это не имело значения: она говорила с ним по телефону – значит, какие-то отношения между ними все же существовали. Этот подонок позвонил ей из тюрьмы прямо на работу и прокричал в трубку, что нужно поскорее отделаться от товара, а главное – ни за что не давать легавым заглядывать в сундук. Словом, он сделал все, чтобы подставить Эрин, забыв только об одном: что все телефонные звонки из тюрьмы (так же, как и все звонки из внешнего мира в ФБР) автоматически записываются на пленку.