Стрелы в полёте. Круги рая. Охотники неземные - [14]

– Ну да. Ты же видел, она электричкой едет. – Большевик посмотрел на часы. – Без пяти час, все правильно. Как и там. Видел там часы?

– Мы с тобой видели одно и то же, – сказал Сергей. – И это окончательно хоронит всякую мысль о галлюцинациях и белой горячке. Не можем мы вдвоем галлюцинировать одинаково или видеть одинаковый сон.

– Не можем, – согласился Большевик. – Значит, надо действовать. Будь добр, притащи мне мобильник. По–моему, я его в ванной оставил. Вон та дверь, слева.

Сергей выбрался из–за стола и, включив свет, заглянул в ванную, выложенную плиткой цвета морской волны. Плоский, благородно–сероватый мобильный телефон действительно лежал на круглом табурете под элегантной раковиной цвета той же морской волны. Невольно сравнив сей храм чистоты со своим домашним помещением для помывки тела и чистки зубов, Сергей взял телефон и вернулся на кухню.

– Так, сейчас узнаем, когда она будет в городе, – сказал Большевик, перебирая кнопки. – Алло! Девушка! Электричка, которая в двенадцать пятьдесят пять останавливается в Озерском, во сколько к нам приходит?

– Он помолчал в ожидании ответа, сосредоточенно приминая пальцами кончик носа. – Ага, понял. Спасибо. Значит так, старик, – обратился он к Сергею. – В четырнадцать двадцать три. Полтора часа, как я и говорил. Надо встретить, да? Чтоб не блуждала.

– Само собой, – кивнул Сергей. – Нашего полку прибывает. А почему же мы не слышали ее сигнала?

– Это вопрос без ответа, – развел руками Большевик. – Во всяком случае, пока. Мало ли что… Возможно, какой–то сбой. Главное – она услышала кого–то из нас. Или обоих. Ничего девчонка, симпатичная… А может потому не слышали, что мы с тобой близко, сигналим друг другу и заглушаем ее сигнал.

– Вряд ли расстояние здесь имеет значение. Скорее всего, совершенно не имеет. Я читал, телепаты общались, когда один был в Европе, а другой – в Америке. Тут же не обычная школьная физика, а что–то другое. Видел синий луч?

– Да. Разноцветная у нас компания получается: я – зелень чуть ли не баксовая, ты под какого–то розового косишь, а девочка – синенькая. С ума сойти! Нам на всех, когда соберемся, спектра не хватит. Так! – Большевик деловито хлопнул по столу. – В общем, она едет.

– Да, – сказал Сергей. – Двину встречать. Девочка симпатичная, ты прав.

– И сразу ко мне! Будем все вместе других вычислять. Ты уж извини, что я тебе компанию не составлю, но с этой костяной ногой… И доктор должен вот–вот. Поймать бы того козла недоделанного, я бы ему не то что одну, а обе ноги переломал, и хребет впридачу. Насмотрелись фильмов, сволочи!

– Конкуренты? – спросил Сергей, поднимаясь с дивана.

– Сиди! – махнул на него рукой Большевик. – Еще целый вагон времени. Я тебе такси вызову. И денег на мотор дам, не переживай – дело–то общее. Садись–садись. Послушай горькую мою историю, ты ведь ее еще не слышал – а я уже всем, кому мог, рассказал. Я буду рассказывать, а ты головой качай сочувственно – мне и легче будет. Я этой историей уже всех задолбал, сейчас и тебя задолбаю.

Сергей вновь опустился на диван: если ехать на вокзал на такси, то у него действительно было еще достаточно времени – это ведь не троллейбусом добираться.

– Давай, начинай долбать, – с улыбкой сказал он. – А головой я покачаю, не сомневайся. Это ведь легче, чем ноги ломать.

– Да уж, – вздохнул Большевик. – С–сучий потрох тот козел, и больше никто. Фредди Крюгер недоделанный. Ладно, слушай, учись быть всегда готовым.

Они сидели в прокуренной кухне, Большевик опять что–то жевал и рассказывал историю своей травмы, а Сергей слушал его, и на душе у него становилось все тревожнее от этого рассказа. И вовсе не потому, что «у тебя там не закрытый, а открытый перелом», как говорилось в старой веселой кинокомедии «Бриллиантовая рука». Хотя дело было именно в переломе.

Вот что приключилось с Большевиком. Несколько дней назад, возвращаясь вечером вместе с женой из офиса, он высадил ее из машины возле дома, а сам поехал на автостоянку, расположенную кварталом дальше, на углу Гоголя и Школьного переулка. Неподалеку от стоянки, на обочине, притулился возле кустов серый «пежо», на который Большевик не обратил особого внимания. Оставив свой «опель–кадет» на попечение охранников, он направился домой и, отойдя шагов на пятьдесят от ворот, услышал позади звук приближающегося автомобиля. Не предчувствуя беды, Большевик продолжал идти по тротуару и вдруг понял, что автомобиль рокочет совсем близко, и уже прямо у него за спиной, хотя следовало ему проехать мимо – по дороге, а не по тротуару! – и убраться с глаз долой. Большевик обернулся и в тусклом свете одинокого фонаря с ужасом увидел, что тот самый серый «пежо» несется с потушенными фарами прямо на него, грубейшим образом нарушая все правила дорожного движения. Он не успел еще ничего сообразить, как от сильного удара оказался лежащим на тротуаре лицом вниз. Автомобиль проехал по его ноге, словно это было какое–нибудь бревно, а не нога, и скрылся за углом. Свидетелей этого почти мгновенного происшествия не было, и номерного знака «пежо» Большевик не разглядел, как и того мерзавца, что сидел за рулем.