Стрелы судьбы - [5]

— Не передумал, — улыбнулся царевич, — Как спалось на новом месте?

— Отлично. А тебе на старом?

— И мне неплохо. Так идем? — и он протянул ей руку.

Она усмехнулась и даже слегка покачала головой, а потом внимательно и серьезно посмотрела ему в глаза. Царевич с трудом удержался, чтобы не опустить взор. Он прекрасно сознавал, что его вдруг ни с того ни с сего образовавшееся радушие происходит лишь только из жалости, потому как он знает, что через три дня он избавится от неугодной невесты, и она совершенно бессильна этому воспрепятствовать. Это всего лишь что-то вроде компенсации и не более того.

Велена поднялась с кресла, подошла к царевичу, взяла его под руку, и они пошли по коридорам и залам дворца, не обращая внимание на пялящуюся на странную пару челядь.

Царевич старался вести непринужденную беседу и рассказывал кикиморе разные смешные истории из своей жизни, связанные с тем или иным уголком дворца. Однако, Ивана, все время подмывало спросить, как у нее дела с исполнением царского задания. Но, во-первых, он сознавал, что это будет уж совсем свинство с его стороны, а, во-вторых, кикимора вроде бы тоже не слишком об этом заботилась, по крайней мере, не торопилась возвращаться в свои комнаты и спешно что-то пытаться сделать. То ли она думала, что три дня еще впереди — успеется, то ли поняла, что обречена, и решила провести оставшиеся дни во дворце, просто наслаждаясь жизнью. Царевичу оставалось только гадать.

На дворе звонко ударил трапезный колокол, созывая обитателей дворца в обеденный зал.

— Ох, уже время обеда! — удивился царевич, он и не заметил, как быстро пролетело время. — У нас тут все вместе обедают в общем зале… — добавил он и как-то замялся.

— Ты иди. Итак спасибо за экскурсию, — усмехнулась Велена.

— Да я не в том смысле, что хочу уйти, — проговорил царевич, машинально запуская пальцы в свои густые кудри, — Я просто думаю, тебе наверно неудобно со всеми вместе обедать, так я… Давай, если ты не против, можем вместе в твоей комнате пообедать.

'Что-то я, наверное, перегибаю с гостеприимством,' — подумал Иван, сам недоумевая почему это предложил.

Велена некоторое время испытующе и с легким удивлением смотрела на царевича, выводя его из равновесия своим пронзительно синим взглядом — ему казалось, что она насквозь его видит.

— Да я-то не против, — наконец ответила она.

Через несколько минут они уже сидели за небольшим накрытым к обеду столом в комнате Велены. Царевичу было немного неловко, весь запас красноречия на сегодня он исчерпал. О чем еще говорить? Родни у нее нет, болото свое, видать, терпеть не может, да еще неотступно вертится в голове вопрос — как она с царским заданием справляться собирается. А вопрос этот Ивану не давал покоя все больше — он наблюдал, как кикимора ловко управляется со столовыми приборами своими лягушачьими лапками, словно и не в болоте всю жизнь жила. Велена ела неторопливо и с достоинством, не уронив ни одной крошки, но явно получая удовольствие от трапезы. И то и дело насмешливо поглядывала на царевича, у которого с аппетитом что-то стало не очень. Она первой нарушила затянувшееся молчание:

— А ты, царевич, на самом деле молодец, — ее глаза озорно блеснули, — Ситуацию оценил правильно. Нам с тобой лучше подружиться — все-таки вместе жить придется. Да ты не кисни, Иванушка! — добавила она, видимо узрев перемену в лице царевича, которую ему не удалось скрыть. — Ты даже не понимаешь, как тебе повезло! — она сама налила себе в кубок вина и сделала хороший глоток. — Это тебе сейчас так кажется, что ты попал в ужасную передрягу и все на свете бы отдал за нормальное человеческое счастье. Но это же скучно, Иван. Ты подумай, какая скукота — простая девушка, толстощекие дети, тепленький покой с кислыми щами, никаких тебе острых ощущений! Кикимора — это ж живое чудо, прямо рядом с тобой, а? — и она ему подмигнула, — Значит, ты хотел чуда в жизни, если тебе судьба такая досталась! И ты подумай, какой у тебя отец замечательный. Никаких банальных соседних королевн для выгоды государства. Какой полет фантазии, какое смелое восприятие жизни! Отдать будущее своих сыновей оперенной судьбе! Романтик, поэт! Ну чего у тебя такое лицо? — Велена засмеялась.

Царевич смотрел на нее с полнейшим замешательством — не может быть, чтобы она не понимала, в каком она положении! Тогда зачем эти странные разговоры? Она что, решила его уговорить на себе жениться, что ли? Чтоб он добровольно на это согласился? Или это он чего-то не понимает?

— Ну а тебе-то это зачем? — осторожно спросил он, — Тебе тоже чуда в жизни захотелось? Для тебя ведь дом родной — болото, и 'простое человеческое счастье' у тебя ведь тоже другое. Кикиморское.

— Ой, да нет! У меня чудес в жизни хоть отбавляй, — она махнула лапкой, — В пору уж и вправду захотеть простого человеческого счастья, да вот все не успокоюсь никак, — она даже как-то на миг погрустнела и нахмурилась, но потом тряхнула головой и снова насмешливо посмотрела на царевича, — Зачем, спрашиваешь? А ты не понимаешь? Тогда вспомни мое болото, а потом вокруг оглядись повнимательней, ну и в зеркало в конце концов посмотри, — ее кокетливая улыбка почему-то выглядела как-то злорадно.