Стрела на Север - [4]

Ну и дела, странности какие-то. Осмотрел подложенный мне листок. Вот что было написано на нём: "Университетская Библиотека" Гешвистер-Шолл штрассе номер 1, Мюнхен. Отдел 135 полка А32. Дитрих Вайсс, тел. [phone].

Я крайне не люблю такие странности. Что значит "довелось ненароком подслушать"? Экстраординарные явления, пусть и маломасштабные, но не имеющие разумных объяснений, приносят мне свербящее чувство дискомфорта, подобно лёгкой головной боли. Несовпадение на сто крон фактического баланса банковского счёта с планируемым балансом, либо отсутствие разводного ключа на положенном ему месте вынуждает меня проводить домашнее расследование. Вовсе не из-за скупости, нет; не потому, что потеря сотни ударит по карману. И не потому, что разводной ключ является незаменимым инструментом, без которого хозяйство тотчас придёт в упадок. Но потому, что раз возникла утрата какой-либо вещи, и без всяких видимых на то причин, то стоит поискать объяснение, ибо невыявленная вовремя маленькая проблема запросто может в следующий раз перерости в большую, и обернуться пропажей всего банковского счёта или, к примеру, подсобного помещения. Сейчас же явно было над чем задуматься: "довелось ненароком подслушать." Каким образом, спрашивается?! Во всём отсеке бара, то есть в той половине его, где мы сидели, находилось только трое посетителей, кроме нас с Беатрис. Грустный старикан торчал в центре у стойки. Кто сидел в невидимом нами пространстве вправо от центра, неясно, но в любом случае совершенно очевидно, что не имея специальной аппаратуры направленного перехвата звука, нет ни единого шанса расслышать нашу беседу из-за угла, на расстоянии 20-25 метров. А тем более из других соседних точек, будь это туалет, крыльцо входа, или подсобки. Имея соответствующую аппаратуру, да, тогда не составит труда подслушать, но о "ненароком" в том случае уже нельзя вести речь. Запланированная слежка это бы называлось. Если и допустить на мнгновение, что волею случая кто-то мог стать невольным свидетелем разговора между мной и Беатрис, и благодаря выдающемуся слуху уловил каждое слово, то и тогда чрезвычайно трудно было бы определить, в чём же именно заключается наша деятельность. Для этого нужно было присутствовать как минимум на трёх-четырёх предыдущих встречах, две из которых вообще проходили вдали от чужих глаз и ушей. И, наконец, "помочь". С чего вдруг? Помогают упавшему на гололёдной улице прохожему, помогают сдачей денег в фонд голодающим слабых стран, помогают починить машину приятелю. А это что за помощник выискался?

Тем временем появился опять старичок. Наверное, отлучался в туалет. Он печально обратился к своей рюмке с несколько оставшимися в ней коричневыми каплями, вздохнул, и принялся впитывать остатки. Вышел снова за стойку пропадавший за кулисами бармен, принялся расставлять, развешивать чистые бокалы. Он услужливо повернул ко мне лицо, едва я приблизился к стойке.

-Не знаешь, кто это был, мужчина в серого цвета одежде, лет тридцати-тридцати пяти, выскочил только вот отсюда,-спросил я у бармена, всё ещё рассеянно озираясь по сторонам.

-Не видел никого,-недоумённо пожал плечеми плечистый парень в белой рубашке с бабочкой,-да я отходил за чистыми бокалами на пару минут. А что? Как он выглядел? Случилось что?

-Да вроде нет, ничего особенного. Как выглядел? Чёрт его знает...-я перевёл взгляд на старичка. Тот сидел перед совершенно сухой рюмкой и тосковал, созерцая выставленные на обозрение на полке бутыли с разными сортами виски и рома. Я шагнул в сторону, зыркнул в другое крыло бара, никого, только одна молодая пара студенческого вида жалась друг к другу у дальней стенки, в отблеске тусклой лампы. Из динамика доносилась приглушенная музыка, рок восьмидесятых годов. Минуту назад старик спрашивал у бармена, сколько стоит пятьдесят грам самого дешёвого виски, но ничего не заказал. Расспрашивать у него про незнакомца наверное бесполезно. На какой-то миг стало даже жалко старикана, по-видимому страдающего от безденежья. Не заказать ли для него ещё рюмаху? Но не стал, во-первых потому что так не принято, а во-вторых, выпивка вряд ли могла представлять из себя жизненноважное средство. Другое дело, если бы не доставало денег на хлеб, я помог бы.

-Ладно, всего доброго, пора домой,-распрощался я с барменом, бывшим ранее охранником, которого поверхностно знал и здоровался при встрече.

-До свидания.

Надевая кожанку, я перехватил направление широко раскрытых покрасневших глаз старикана, уставившегося на оттопыревшуюся из-под моей рубашки кобуру с торчащей чёрной рукояткой "Глока-19". По его взволнованному лицу было ясно, что тот начнёт названивать в 112 как только я окажусь за дверью бара.

-Расслабьтесь, уважаемый. У меня есть разрешение,-мирно бросил я уже из дверного проёма. Старик перевёл испуганное морщинистое лицо на бармена. Тот подтверждающе и с улыбкой кивнул.

Застоявшийся на осеннем ветру стальной конь БМВ R1200GS взревел мощным мотором. Через восемь с половиной минут он донёс меня к последнему двухсотметровому отрезку тихого тупикового переулка, где крайним в ряду стоял мой скромный, но уютный одноэтажный дом с боковым резким спуском в полуподвальный отсек гаража. В восемь вечера уже полные сумерки, плюс вдобавок навис над районом туман, освещение улицы вот уже несколько дней почему-то не работало, и в соседних домах справа и слева окна стояли тёмные, никого не было дома. БМВ резал последние пятьдесят метров кромешной тьмы мощным лучом фары, вдруг неожиданно выхватил из темноты сидящего на асфальте перед кустами зайца. Зверёк перескакнул через окаймляющие тупиковый пятачок разворота кусты, и на всех парах рванул в сторону леса.