Стрела на Север - [13]

-Ну что же,-развёл я руками,-если нет здесь такого человека, то извиняйте, не станем вторгаться на вашу территорию.

-Пошлину тебе придётся заплатить в любом случае!-вступил в разговор главарь,-гони пять сотен и проваливай.

Последняя надежда мирного разрешения возникшей угрозы испарилась как роса под июльским солнцем. Схватки не избежать. Даже если трусливо отдать отморозкам пять сотен, нет гарантии что на этом всё закончиться. Они могут не успокоиться на достигнутом, истолковывая уступку как страх жертвы, а поэтому решат отобрать все имеющиеся в наличии деньги, или же и деньги и вещи, вдобавок избив на прощанье, могут отпустить меня одного, но не девушку. Вариантов много. Но если схватки не избежать, надо действовать немедленно, бить первым, на опережение, взять хоть какое-то преимущество. Четверо.. Один против четырёх. Вожак самый тренированный из них.

-Нет проблем, заплатим,-с радушной улыбкой на лице посмотрел я вожаку в глаза, примирительно развёл руками, сделал мягкий полушаг вперёд и резким броском направил каблук моего рифлёного армейского ботинка в правое колено здоровяка. Сухо хрустнуло. Пол-секунды. Не давая опомниться, провёл молниеносный прямой правой в середину его небритой рожи. Секунда. Уже не видя, как он отшатывается и оседает наземь, захлопнул полураспахнутую дверь подъезда, сгибая и обламывая тонкие руки-распорки всё ещё торчащего в проёме горе-"вахтёра". Хулиган вдавился с воплем в мрак бетонного предбанника-подъезда, заковылял на полусогнутых, всхлипывая и тряся перед собой кистью с подломленными пальцами. Уже не боец. Вожак тоже. Подрубленой тушей, стоя на одном колене, прислонился он к стене, из носа обильно текла кровь, он в шоке то ловил её на ладонь, то пытался задержать кровотечение рукавом кожанки.

Двое остальных членов шайки оторопели, оставшись без главаря, в ополовиненном составе; они топтались на месте, явно не в состоянии принять решение. "Спортивный" вдруг выхватил из кармана штанов нож, "резервный" подпрыгнул ближе, гортанно хрюкнул, переглянулся со "спортивным" и последовал его примеру. Два лезвия блестели слева и справа от меня. Я встал в стойку, давая понять им, что бой будет жёстким, приподнял и отвёл слегка расслабленную левую руку, сжал и расжал пальцы, поднял на уровень подбородка правый кулак. Глаза "резервного" выдавали страх, он колебался, рука с выкидухой дрожала крупной дрожъю. Мутноглазый "спортивный" напирал, вот сделал он два коротких выпада, изучая мою реакцию, полукруговые движения лезвием по горизонтали рассекли воздух в полуметре от меня, рукоятка перекатилась в ладони, меняя способ обхвата; заметно, что орудует ножом не впервые. Глаза излучают иррациональное безумство, можно было с уверенностью утверждать, что тип находился под воздействием чего-то наркотическо-запрещённого, а то и сразу нескольких препаратов. Болевой порог отморозков в таком состоянии повышается во многие разы, чтобы его утихомирить, недостаточно просто причинить физическую боль, он её просто не чувствует, ни физическую, ни душевную. В таких случаях требуется или что-нибудь сломать, или, совместными силами как правило нескольких человек заковать преступника в наручники, плюс цепи на ноги. Я сделал шаг назад, поближе к стене, готовясь к контрброску при следующем взмахе. "Резервный" со своей пикой в вытянутой руке переминался чуть дальше, подходил тоже к стене, но выжидал, опасаясь ли, или же предоставляя "мутному" задавать темп боя. Будь я сейчас один, самый правильный способ самообороны был бы скоростной марш-бросок за дом, через лес и прочь из района. Никакой надёжной системы защиты от ножа нет, есть приличные приёмы, позволяющие существенно снизить риск поражения при ведении боя с умеренно тренированным вооружённым ножом противником, но и тогда риск слишком велик, и надо считать за удачу, если выйдешь из такого поединка только с лёгкими ранениями, как, например, несмертельные порезы рук или ног. А против двоих сразу... Но выбора не было, Беатрис бежать наравне со мной не могла, во первых физически была не в состоянии, а во вторых она дейсвительно верила в меня, в то что я способен защитить и себя и её, даже сейчас, один против нескольких вооружённых.

Время с пространством сжалось в вибрирующий сгусток вокруг нас, потеряло свой привычный ход, словно в ином космическом измерении; сколько прошло минут или секунд, невозможно было сказать. Звуки извне, ветер, холод, всё притупилось, заглохло. Внимание и смысл бытия сконцентрировались на смертоносных источниках опасности-лезвиях ножей. Внезапно в поле зрения попал подкатившийся справа от меня булыжник, тот, который я ранее оценивающе осматривал; Беатрис подкатила его для меня в помощь, в качестве подручного средства защиты. Что ж, сгодится и такое! Не отрывая глаз от мутноглазого, я нагнулся, подхватил камень, и метнул его в бандита с близкой дистанции. Тот сделал попытку увильнуть от снаряда боксёрским нырком, но низко запущенный булыжник угодил ему в корпус на уровне пояса. Мутноглазый пошатнулся, замешкался на долю секунды, чуть приподняв согнутую в колене ногу, как если бы ему давило на мочевой пузырь. Время атаковать! Он встретил мой рывок, держась левой рукой за свою тазобедренную часть, а правой выписывая долгий ножевой удар полукругом сверху вниз; это несколько облегчило мне задачу, я поймал его запястье в захват, провёл удар коленом ему в корпус, и затем резко, с усилием, вывернул запястье уже двумя руками, одновременно выворачивая и плечевой сустав. Он, тем не менее, не разжимал ножа, лезвие упорной змеёй извивалось в бандитской хватке. Клинок чиркнул по рукаву моей куртки между локтём и ладонью, и полоснул по внутренней части защитной перчатки правой руки. Боковым зрением увидел я "резервного" наизготовку со своим жалом в опасной близости от меня, он норовил подкрасться сзади и рубить оттуда наверняка. Что есть сил крутанул я захваченную руку "спортивно-мутноглазого", ломая суставы и ведя его тело полукругом навстречу "резерву", и швырнул легковесное тело. Бандюганы столкнулись, но устояли, и только топтались на месте, перегруппировываясь, у "спортивного" обвисла рука, как ни странно по прежнему сжимающая нож. В это время начала открываться дверь подъезда, откуда снова показался выползающий на свет короткий. Беатрис, не выпуская из ладошки мобильник на уровне своего уха, молнией ринулась наперерез; она буквально впечаталась всей массой изящного, но сильного тела в отворяющийся прямоугольник, стекло двери с гулким стуком отбросило человечка назад внутрь. Из глубины подъезда эхом разразились ругань с проклятиями, на смешанном шведском и непонятно каком языке.