Стрела Кушиэля. Редкий дар - [34]

О да, пока Алкуин превращался из мальчика в юношу и прилежно учился у Сесиль Лаво-Перрин, я ясно видела, как менялась природа его благодарности Делоне. Беззаветная привязанность, казавшаяся столь очаровательной в детском возрасте, уступила место совсем иному обожанию, одновременно нежному и упоительному.

Я завидовала, наблюдая, как Алкуин томится, медленно прозревая, и видела ответную тревогу Делоне, который осторожно отдалялся, что говорило красноречивее всяких слов. Не думаю, чтобы сам Делоне вполне осознавал, как себя ведет, но я уже тогда смекнула, что к чему.

За несколько недель до шестнадцатилетия Алкуина Союзники Камлаха одержали крупную победу над скальдийскими налетчиками. Лорды Камлаха объединились под предводительством молодого герцога Исидора д’Эгльмора и успешно оттеснили скальдов с наших гор на их исконные земли.

В том бою принял участие принц Бодуэн де Тревальон во главе своих Искателей Славы.

По слухам, герцог д’Эгльмор получил от лазутчиков сведения, что скальды готовят организованную атаку на три Великих ущелья Камаэльской горной гряды. Как и следовало ожидать, он призвал Камлах к оружию под свое знамя… Но на приемах у Делоне и в темных уголках Сеней Ночи я не раз слышала перешептывания, мол, удивительно удачно совпало, что Бодуэн де Тревальон и бесшабашный отряд его личной гвардии как раз тогда гостили в Эгльморе.

Да, победа безусловно была крупной — самая значительная зачистка территории после Битвы Трех Принцев, — и король поступил бы глупо, отказав лордам Камлаха в победном шествии… или не признав заслуг принца Бодуэна на поле боя. А Ганелон де ла Курсель глупцом не был.

Так случилось, что шествие назначили на день рождения Алкуина и путь процессии пролегал мимо городского дома Сесиль. Восприняв это совпадение как знак свыше, наша учительница решила устроить пир и распахнуть свои двери, совсем как в старые добрые времена.

Только на этот раз в списке приглашенных оказались и мы.

Глава 12

Никогда не видела, чтобы Делоне так тщательно прихорашивался: хотя наставник всегда выглядел воплощением изысканности, наряд к празднику у Сесиль он выбирал так придирчиво, словно посвященный, собирающийся на встречу с возможным любовником. Наконец он остановился на дублете и штанах из черного бархата, в сочетании с которыми его заплетенные в косу волосы казались язычком рыжего пламени.

— Почему этот бал так важен, милорд? — спросила я, стоя на коленях и поправляя свисавший с его пояса серебряный футляр. Конечно, у Делоне имелся камердинер, но по особым случаям он поручал следить за деталями костюма мне. Невозможно вырасти в Доме Кактуса и не обрести цепкого взгляда и ловких пальцев, помогающих довести наряд до совершенства.

— Из-за Сесиль, конечно. — Он широко улыбнулся, как всегда неожиданно и волнующе. — Она не устраивала таких приемов с тех времен, когда Антуан еще был жив. Не хотелось бы ее конфузить.

Значит, Делоне любил и ее; во всяком случае, в прошлом наверняка так и было. За пять лет, что я у него жила, у наставника сменилось множество любовниц — что не являлось для меня секретом. Много раз я слышала после ухода остальных гостей тихий голос Делоне и восхищенный женский смех. Я не чувствовала от этих женщин угрозы. Рано или поздно они уходили, а я оставалась.

Другое дело, конечно, Алкуин, но вот это… это меня действительно тронуло — преданность любовнице, которая когда-то давным-давно была одним из ярчайших цветков Двора Ночи. Глаза увлажнились, я поднесла к носу флакон и вдохнула остро-сладкий аромат пчелиного воска и гвоздики, чтобы оправдать выступившие слезы, а потом прижалась щекой к обтянутому бархатом колену Делоне.

— Федра. — Наставник поднял меня, и я заморгала. — Ты будешь представлена как моя ученица, каковой и являешься. Но помни, что сегодня дебют Алкуина, и веди себя скромно. — Пленительная улыбка исчезла с его лица. — Теперь давай позовем мальчика сюда и проверим, готов ли он.

— Да, милорд, — пробормотала я, стараясь говорить смиренно.

Я предполагала, что Делоне нарядит Алкуина как принца. И ошибалась. Хитрость наставника, как всегда, было легко недооценить. Ожидалось победное шествие, и гостям Сесиль предстояло увидеть множество знатнейших ангелийцев, разодетых в парадные мундиры. Если Алкуина и можно было принять за кого-то из их свиты, то разве что за конюха.

Так мне показалось поначалу.

Приглядевшись внимательнее, я заметила, что белая рубашка Алкуина сшита не из холста, а из нежного батиста, тканого столь плотно и из таких тонких нитей, что их переплетения были почти незаметны. На первый взгляд грубая ткань бриджей при рассмотрении оказалась драгоценным молескином. Черные кожаные сапоги до колена сверкали почти зеркальным блеском.

Алкуин просто распустил свои удивительные лунные волосы, и они струились сияющей рекой цвета слоновой кости по плечам и спине, подчеркивая лицо уже не подростка, а юноши во всей его ослепительной и непорочной красоте. На мир мой товарищ смотрел темными серьезными глазами. Да, Делоне был гением. Каким-то непостижимым образом незамысловатый крестьянский костюм — точнее, изысканная подделка под него — подчеркивал неземное очарование Алкуина.