Стрела Кушиэля. Редкий дар - [10]

Анафиэль Делоне сидел в непринужденной позе, томно откинувшись на спинку кресла, и, подперев одной рукой подбородок, задумчиво изучал меня. Он был красив ангелийской красотой, высок и строен, а в опушенных длинными ресницами серых глазах мелькали искорки топаза. Волосы были приятного рыжевато-каштанового цвета, и для визита к нам он выбрал темно-коричневый бархатный дублет. Единственное украшение — витая золотая цепь. В разрезах красновато-коричневых рукавов поблескивал шелк цвета топаза. Длинные ноги, обтянутые коричневой тканью, лениво вытянуты, и пятка одного начищенного сапога опиралась на носок другого.

И при более пристальном взгляде на меня его нога со стуком соскользнула на пол.

— Яйца Элуа! — Делоне хрипло рассмеялся, чем напугал меня. Я заметила, как Джарет и дуэйна обменялись быстрыми взглядами. Одним непринужденным элегантным движением Делоне выпростался из кресла, опустился передо мной на одно колено и взял мое лицо в ладони. — Знаешь ли ты, какой отметины удостоена, малышка Федра?

Его голос стал нежным, а большие пальцы гладили мои щеки в опасной близости к глазам. Я дрожала в его руках как пойманный в капкан кролик, который желает… желает, чтобы пленитель сделал что-то… что-то ужасное, и одновременно боится, что великан так и поступит — и коченеет от раздирающих эмоций.

— Нет, — выдохнула я.

Делоне убрал руки, на секунду ободряюще прикоснулся к моей щеке и встал.

— Стрела Кушиэля, — пояснил он и засмеялся. — Да у вас тут ангуиссетта, Мириам, настоящая ангуиссетта. Посмотрите, как она дрожит даже сейчас, раздираемая страхом и возбуждением.

— Стрела Кушиэля. — В голосе Джарета слышались нотки неуверенности. Дуэйна неподвижно сидела с хитрым выражением лица. Анафиэль Делоне прошел к столику и, не дожидаясь приглашения, налил себе бокал наливки.

— Стоило лучше хранить архивы, — усмехнулся он и более низким голосом зарокотал:

— Могучий Кушиэль, секущий бесперечь,

Последним Медных Врат избечь сумел.

И смертным избранным глаза не уберечь

От жал кровавых неотвратных стрел.

Снова нормальным голосом Делоне добавил:

— Заметки на полях Жития Элуа в пересказе Лесно, конечно.

— Конечно, — сдержанно пробормотала дуэйна. — Премного благодарна, Анафиэль. Жан-Батист Марэ из Дома Валерианы порадуется, узнав об этом.

Делоне приподнял бровь:

— Ни в коем случае не берусь утверждать, что посвященные Дома Валерианы неумехи в искусстве принимать боль, Мириам, но сколько лет под их крышу не ступала нога настоящей ангуиссетты?

— Пожалуй, немало.

Ее голос сочился медом, но было ясно, что так дуэйна дело не оставит. Я наблюдала за ней, завороженная и забытая. Мне отчаянно хотелось, чтобы верх одержал Анафиэль Делоне. Он возложил на меня свои руки поэта и изменил саму мою суть, превратив уничижающий мою жизнь изъян в поистине драгоценную жемчужину. Только Мелисанда Шахризай смогла вот так же с первого же взгляда распознать, кто я на самом деле, но это случилось позже и при других обстоятельствах. И пока я не сводила с Делоне глаз, он небрежно пожал плечами.

— Отдадите ее Марэ, и она пропадет понапрасну, став очередной игрушкой для битья, забавляющей неуклюжих сыновей торговцев. Я же могу создать из нее столь редкий инструмент, что принцы и королевы сочтут за честь играть на ней прелестную музыку.

— Вот только у вас, помнится, уже есть ученик.

— Совершенно верно. — Делоне залпом допил наливку, поставил стакан на стол, прислонился к стене, сложил руки на груди и улыбнулся. — Но я склонен, ради Стрелы Кушиэля, рассмотреть возможность взять еще одного. Вы уже назначили цену ее туара?

Дуэйна облизнула губы, и я возликовала, увидев, что она боится торговаться с ним, совсем как моя мать боялась говорить с ней. На этот раз, озвучивая сумму, голос ее прозвучал неуверенно.

Цена была высокой, выше, чем любой другой выкуп за все мои годы в Доме Кактуса. Я услышала, как Джарет с тихим присвистом втянул в себя воздух.

— Идет, — тут же ответил Анафиэль Делоне и с беспечным видом выпрямился. — Мой слуга завтра же утром подготовит документы. До десяти лет она будет, согласно обычаю, воспитываться здесь, верно?

— Как пожелаете, Анафиэль, — кивнула ему дуэйна. Даже из своего коленопреклоненного положения я заметила, что она гневно прикусила щеку изнутри, наверное, сочтя, что назначила низкую цену, раз Делоне даже не соизволил поторговаться. — Мы пошлем за вами в десятую годовщину ее рождения.

Вот так и решилось мое будущее.

Глава 4

Жизнь во Дворе Ночи проходила за закрытыми дверьми, и я бы с радостью покинула его с Анафиэлем Делоне сразу после заключения сделки, если бы поэт мне это позволил, но пока что он не хотел меня. Я была слишком мала.

Мне предстояло поступить в услужение к другу королевского двора, и это обязывало сделать честь Дому Кактуса, поэтому дуэйна распорядилась, чтобы мне дали достойное образование. В мое расписание добавили чтение и ораторское искусство, а на восьмой год жизни я даже начала изучать основы каэрдианского наречия — языка ученых.

Никто, конечно, не собирался делать из меня школяра, но, по слухам, Делоне в молодости несколько лет провел в Тиберийском университете и изрядно там просветился. Нельзя было допустить, чтобы он столкнулся с невежеством в лице воспитанницы Дома Кактуса.