Стрекоза в янтаре. Разделенные веками - [193]

– Джейми! – воскликнула я, с ужасом глядя на него, – Джейми, что ты сделал?

Он сидел, опустив глаза и потирая обожженную крапивой ладонь о подол килта. Он покачал головой, как бы сам удивляясь содеянному.

– Я был таким глупцом, англичаночка. Я бы не считал себя мужчиной, если бы позволил ему уйти не отомщенным за то, что он сотворил с мальчиком. И все-таки… я все время мысленно повторял себе: «Ты не должен его убивать, ты же обещал! Ты не должен его убивать».

Он горько улыбнулся, глядя на свою ладонь.

– У меня внутри бушевало пламя, но я по-прежнему продолжал твердить про себя: «Ты не должен его убивать». И я до поры до времени сдерживал данное тебе обещание. Но я пребывал в бешенстве, в ушах звенела кровь… и в какой-то момент я вспомнил Уэнтуорт и Фергюса, и эти воспоминания затмили твою просьбу, и лезвие моей шпаги…

Он внезапно умолк.

Я почувствовала, как кровь отхлынула у меня от головы, и тяжело опустилась на камень.

– Джейми, – прошептала я.

Он беспомощно пожал плечами.

– Мне нечего сказать тебе, англичаночка, – продолжал он, избегая моего взгляда, – кроме того, что я ранил его в это самое дьявольское место.

– Боже.

Я сидела, не в силах пошевелиться, а он внимательно разглядывал свои руки. На одной из них, на правой, сохранился небольшой розовый шрамик. След от гвоздя, который Джек Рэндолл вогнал в нее. Там, в Уэнтуорте.

– Ты ненавидишь меня за это, Клэр? – спросил он тихо, чуть слышным голосом.

Я закрыла глаза и покачала головой.

– Нет.

А когда открыла их снова, увидела взволнованное лицо Джейми.

– Я не знаю, что я сейчас думаю, Джейми. Правда не знаю. Но в одном я уверена: я не испытываю к тебе ненависти.

Я взяла его руку, нежно пожала и добавила:

– А сейчас, прошу тебя, дай мне побыть одной несколько минут, хорошо?

* * *

Джейми ушел, а я надела свою успевшую высохнуть одежду и теперь сидела на валуне, разглядывая кольца у себя на руках – одно серебряное, другое золотое. Я носила оба обручальных кольца и не знала почему.

Итак, Джек Рэндолл никогда не сможет стать отцом. Джейми был уверен в этом, а я не склонна расспрашивать его о причине такой уверенности. И все же я носила кольцо Фрэнка. Я все еще помнила человека, который был моим первым мужем, все, что было связано с ним и чего больше нет. Как же он может не существовать?

Я не знала. Возможно, я никогда не узнаю, так ли это. Я тряхнула головой, отбросив назад растрепанные ветром кудри. Если мы порой можем повлиять на наше будущее, во всяком случае пытаемся это сделать, то наше недавнее прошлое изменить мы не в силах. Что сделано, то сделано. И что бы я ни предпринимала, ничего изменить нельзя. Джек Рэндолл никогда не сможет зачать ребенка.

По склону позади меня скатился камешек, подпрыгивая и увлекая за собой водопад гравия. Я повернулась и взглянула вверх, где Джейми, уже одетый, внимательно смотрел куда-то вдаль.

Ярко-белая поверхность известнякового холма свидетельствовала о том, что коричневый грязный слой его под влиянием непогоды разрушился и сполз вниз. Там виднелись малюсенькие, только что проклюнувшиеся из земли растения, нашедшие приют на этом свежем участке почвы. Они резко контрастировали с густым кустарником, покрывающим остальные участки горы. Джейми брел по склону, хватаясь за валуны руками. Я видела, как он обогнул гигантский камень, и среди полуденной тиши услышала звон его кинжала, ударившегося о скалу.

Потом он исчез из моего поля зрения. В ожидании, когда он появится с другой стороны валуна, я сидела, блаженно жмурясь и подставляя плечи горячему солнцу. Он все не появлялся. Через несколько минут я забеспокоилась. А что, если он поскользнулся и упал или ударился головой о скалу? Минуты казались вечностью. Я стянула с ног сапоги, подоткнула юбки и стала взбираться вверх по холму, осторожно ступая ногами по белым теплым камням.

– Джейми!

– Я здесь, англичаночка!

Голос его прозвучал прямо у меня за спиной, и я от неожиданности чуть не потеряла равновесие. Он схватил меня за руку, помог подняться на маленькую площадку между двумя валунами и повернул к стене известняка со следами ржавчины от стекавшей когда-то по ней воды.

– Смотри, – тихо произнес он.

Я посмотрела, куда он указывал, и увидела нарисованные на стене, словно мчавшиеся прямо на нас стада бизонов и оленей, а над ними кружили стаи птиц. Картина была написана в черно-красных и желтых тонах и свидетельствовала о незаурядном мастерстве художника. Оно проявилось и в том, как он использовал естественные трещины и неровности камня. Когда-то эта картина, сотворенная безымянным художником при свете костра, украшала стены пещеры. Со временем стены разрушились, и она предстала на всеобщее обозрение, такая же прекрасная и при свете солнечного дня.

– Англичаночка! Иди сюда, пожалуйста!

Голос Джейми звучал как-то непривычно, и я поспешила на его зов. Он стоял у входа в одну из небольших пещер, выстроившихся в ряд, заглядывая внутрь.

Они лежали за выступом скалы, словно укрывшись здесь от ветра. Их было двое. Они лежали рядом, как бы обнявшись, на твердом полу пещеры. В сухом воздухе их кости сохранились, хотя плоть давным-давно истлела. На одном черепе уцелел небольшой кусочек коричневой кожи с волосами, порыжевшими от времени. Они слегка шевелились под легкими порывами ветерка.