Стражи Перекрестка - [6]

Опрокинув в себя вторую рюмку, он поставил в мойку посуду, всю кроме тарелки с недоеденной сосиской, и направился в спальню. Прежде чем лечь в постель, Артем разыскал ножку от поломанного стула, положил ее ровно на то место, где прежде спала Ольга, заботливо укрыл покрывалом, разделся и вытянулся рядом с временным заменителем жены.

Несмотря на принятые меры, спал Артем из рук вон плохо: ворочался, сопел и постанывал, вероятно, зрея страшные сны. А ближе к утру он проснулся от того, что почудились какие-то голоса. Голоса эти казались продолжением беспокойного сновидения, но через несколько минут, когда Семин окончательно осознал, что не спит, а лежит поперек кровати с открытыми глазами, голоса по-прежнему звучали со стороны кухни. Более того, на кухне горел свет, и там покачивалась размытая тень.

«Мама дорогая… – мысленно прошептал Артем и нащупал под простыней ножку стула. – Что же это?! Если не воры, то барабашит по полной программе».

Он долго не мог понять, чего ему больше не хотелось иметь в ранний предрассветный час в собственной квартире: воров или недоброго беспокойного духа, описанного Бурковым. Он размышлял над этой мучительной дилеммой, сжимая свое деревянное оружие, мучаясь сухостью во рту и головной болью. Потом прислушался, и до него донеслось следующее:

– Гнусно здесь, – произнес хриплый мужской голос. – И водка нехорошая. Теплая, вонючая… – хриплый голос сменился бульканьем.

– А ты бы жрал ее поменьше. Каспер, у тебя с головою становится плохо, – ответил красивый и томный женский голос. – Нам надо думать. Пока нет никакого решения. На Валенкира не надейся. Сейчас он не поможет.

– Чего думать? Выбираться надо отсюда. Одежду подходящую найдем, через балкон и там будем думать, – хриплый голос затих, снова что-то булькнуло.

– С этим как поступим? – спросил томный голос.

Здесь Артем вспотевшей кожей прочувствовал, что дело касалось лично его.

– Как поступим? Вжик! – хриплый голос перешел в хриплый смех.

– Дурак! Пьянь некультурная, – заключил красивый женский голос.

От последних слов Семину стало немножко легче, ровно настолько, чтобы шевельнуть парализованной страхом рукой. Он дотянулся до телефона, снял трубку – не смог ее удержать. С преступным стуком она рухнула на пол.

– Валим отсюда. Кажется, проснулся этот голый козел, – сказал хриплый голос.

Тут же послышалось бульканье, шипящий звук и все стихло.

«Мама дорогая! Спаси и сохрани душу мою вместе с потрохами! – мысленно и страстно прочитал молитву Семин».

Он лежал неподвижно, почти не дыша около часа, пока черное небо за окном основательно не побледнело. Приближался рассвет. Постукивая и дребезжа, проехал первый трамвай. Тихо рыча, прокатил по улице автомобиль. Больше в квартире не слышалось никаких посторонних звуков.

Кое-как Артем заставил себя встать и тихо прокрасться на кухню. Там не было никого. Дверь на балкон оставалась приоткрыта, занавеску покачивал легкий ветерок. И все вроде оставалось по-прежнему. Только кто-то начисто вылизал из тарелки остатки кетчупа. Артем открыл холодильник. Худшие опасения подтвердились: с нижней полки исчезла бутылка водки.

– Вот же сволочи! – вслух выругался он, повернулся, оглядывая заваленную посудой мойку, тумбочку и плиту. Вдруг увидел, что на фотообоях, ровно там, где дорога близко подходила к лесному озеру, появились темные знаки, выведенные не то углем, не то карандашом. Вспомнил, что очень похожие знаки имелись в доме Марии Викторовны на месте исчезнувшего зеркала. Это воспоминание пробудило в нем лишь растерянность и сумасшедшее желание закурить.

2

На работу Артем пришел совсем разбитый. Он даже не попросил у Лизоньки кофе. Тяжело опустился в кресло и развернул свежие газеты. На этот раз в сводке местных новостей не было ни слова о зеркалах, только этим Семин не успокоился. Он знал, точно знал, что странные события происходят не только в его квартире – барабашит весь город. Какая-то тайная, явно небожественная сила ворует зеркала, рисует углем на стенах непонятные знаки, пьет чужую водку и похищает из холодильников съестные припасы. Поделиться своими страхами с Бурковым Артем не успел, поскольку Сашка опоздал на работу, а уже в 8.20 его, Семина, вызвал к себе шеф, требуя отчет по вчерашней работе с адресами.

– Ну, выкладывай, Семин, не тяни резину, – сказал Роберт Станиславович, поглядывая на него поверх очков.

– Были мы вчера по трем адресам. На Ромашку долго добирались – знаете же, у Сашки машина поломалась, – начал Артем. – Но везде успели, Станиславович. Говоров нам отказал. Нехороший дед, агрессивный, совсем повернутый на страхе перед посредниками. Ничего ему втолковать не удалось. По двум другим адресам дела обстоят гораздо лучше, – здесь Семин сделал паузу, и рука его потянулась к бутылке с минералкой.

– Попей водички, – шеф подвинул ему бокал.

– Лучше, Станиславович, – Артем отхлебнул глоток колючей жидкости и продолжил. – В малосемейке цену сбили с пятнадцати тысяч зеленых до тринадцати. Замечу, благодаря нашему обаянию и исключительному умению убеждать. Сегодня можно подписывать договор. И по Первомайской все очень неплохо. Старуха уперлась в девятьсот пятьдесят тысяч, но домовладение этого стоит – покупателя быстро найдем. Только… – Семин поднял глаза к потолку, и тут ему почудились заковыристые черные буковки.