Стражи: Gelidus Corde - [143]

Я знал, что будет больно, когда призывал силы на помощь, но я надеялся, что успею себя защитить. Тонкая пленка воздушного щита медленно обволакивала мое тело, позволяя приготовиться к предстоящей боли. Стук сердца отдавался в ушах, мешая думать о чем-либо, кроме этой атаки. Я поднял голову и победоносно улыбнулся Себастьяну, на лице которого наконец-то отразилось что-то помимо холодного бесстрастия — понимание. Я дал волю своим силам — ледяной шар возник между нами, медленно поворачиваясь в воздухе. Такое оружие было очень трудно контролировать. Поэтому я отпустил.

Взрывная волна отбросила нас друг от друга, а осколки разлетелись в разные стороны, поражая нас обоих. Я, с трудом устояв на ногах с помощью щита, быстро разбивал моргенштерном бесконечные кристаллы льда. Себастьяну пришлось хуже: он точно не успел создать щит. Краем глаза я увидел, что ему снова досталось, по бледной коже текли тонкие дорожки крови, а его секира сверкала словно солнце, отражая последствия моей безбашенной атаки.

«Осталось только его окончательно сокрушить», — решительно подумал я и побежал в сторону Леруаморо, посылая все новые и новые ледяные кинжалы.

Я не заметил, как он наколдовал очередной плющ, вцепившийся в мою руку. Я с силой рванул вперед, оторвав растение от корней — кожу неприятно обожгло, на запястье горела алая полоска. Я проигнорировал боль и обрушил удар на Себастьяна, тот с трудом уклонился — зубья моргнештерна со звоном ударились о каменистую землю. Я критично оглядел противника, продолжая неустанно сыпать на него ударами.

«Он с трудом держится на ногах, похоже, что большинство ранений пришлось именно на них», — понял я и с силой зарядил рукояткой ему по колену.

Себастьян схватился за ногу, но сразу же выставил вперед секиру, полоснувшую мою грудь. Я чувствовал, как горячая кровь текла по коже: порез был достаточно глубоким.

«Нужно заканчивать, а то от нас ничего не останется», — отчаянно подумал я, отражая очередной удар Леруаморо.

Я не знал, что можно было сделать, мы были равны по силам, а применить очередную бомбу означало конец для нас обоих. Внезапно я вспомнил о нашем с Мариссой сражении. Я сосредоточил всю энергию на правой руке, позволяя ей оборачиваться вокруг запястья. Себастьян этого не замечал, продолжая сыпать ударами, которые все чаще достигали своей цели. В его зеленых глазах появился азарт сражения, отголоски ярости.

«Наконец-то», — с облегчением подумал я.

Следующий удар Себастьяна я отразил из последних сил, а затем сделал резкий выпад, вонзая ему в левое плечо тонкий кинжал, скорее напоминавший иглу. Парень дернулся, его дыхание остановилось от резкой боли, сковавшей тело.

«Победа», — заключил я и резко рванул руку назад.

Себастьян еле держался на ногах, казалось, что он вот-вот упадет. Страж огня и земли запрокинул голову и посмотрел на серый небосвод.

— Забавно, — тихо сказал он и слабо махнул рукой, падая на землю.

Его отвлечение сработало идеально: я даже и не понял, что так он решил закончить наш бой. Я сделал шаг в перед, не подозревая о его уловке. Глупый ход. Земля взорвалась, с силой отбрасывая меня назад, я глухо упал на россыпь камней. Боль мешала мне видеть.

«Может, я ослеп?» — несвязно думал я, стараясь подняться.

В ушах громко стучала кровь, я не чувствовал своих ног, медленно шагая в сторону, где, по моим представлениям, остался лежать Себастьян. Я не знал, что я хотел с ним сделать, но в безвольной руке сам по себе появился моргенштерн, звенящий яростной энергией, затопившей мое тело. Я не видел его, но слышал, как кровь вытекала из его плеча, как он рвано дышал.

— Ублюдок, — прошипел я, заставляя себя продолжать идти.

Шаг, еще шаг. Я услышал, как к нам бежали стражницы. Я не обращал внимания на их крики, потому что не мог разобрать, что они говорили, кажется, это была смесь английского и французского с русским.

«Я не знаю этих языков», — растерянно подумал я, нога дрогнула, и я упал на колени, все еще стараясь встать и уничтожить то, что осталось от Леруаморо.

— Александер, остановись, пожалуйста, — будто знакомый голос.

Меня кто-то обнял, удерживая от дальнейшего падения. Моргенштерн выскользнул из руки, разбиваясь на миллионы сияющих осколков. Я обнял девушку, больно вцепляясь в ее хрупкие плечи. Я боялся, что если отпущу ее, то она тоже рассыплется в пыль.

— Все хорошо, — шептала она, перебирая мои волосы на затылке, как делала это обычно.

Я совершенно забыл себя: не помнил, где нахожусь, кто находится рядом с нами. Мне нужно было избавиться от этой энергии, сжигавшей меня изнутри.

«Будь, что будет», — безразлично подумал я и отстранил девушку от себя, удерживая ее за плечи.

— Пожалуйста, поцелуй меня, — тихо сорвалось с моих губ.

«Мне это необходимо», — оправдывался я перед самим собой.

Она секунду помедлила, а затем неловко, словно впервые, поцеловала меня, лишь слегка прикоснувшись губами. Мне было этого мало, мне нужна была целиком она. Я крепко прижал ее к себе, углубляя поцелуй, она негромко простонала, скомкав мою футболку в своих руках. Девушка на секунду отстранилась, переводя дыхание.

Только тогда я понял, что все было совершенно неправильно. Ее руки были холодны, словно лед, она не пахла луговыми цветами, запах которых сводил меня с ума. Она пахла бушующим морем и небом. Я медленно открыл глаза и встретил мягкий серый взгляд, полный слабого упрека. Щеки Мариссы покрывал алый румянец, волосы растрепались от бега.