Страж водопоя - [15]
По крыше продолжали скакать кошки с тяжёлыми лапами.
Я вернулся в номер, залез в койку и лежал, боясь уснуть, но уснул уже к утру, к первым лучам. Проснулся от холода в голове и сразу понял, что это Светка. Если Светка просыпается раньше остальных, она не может терпеть, чтобы остальные отдыхали. Поэтому она придумывает многочисленные вредности, чтобы остальные тоже проснулись. Со мной она частенько проделывает «мерзлый пятак». Это просто и эффектно – берёшь монету покрупнее, например пять рублей, кладёшь её в морозильник, хорошенько охлаждаешь, а потом спящему на лоб. Мозг реагирует причудливо, должен признать.
Я проснулся, потрогал себя за лоб, но монеты не нашёл. И холодного следа. Значит, сам проснулся. Светка сидела на кровати и попивала чай из стакана.
– Проснулся? – зевнула она. – Иди завтракай, папаня ждёт уже.
Я отправился в гостиную. Отец уже был там, допивал чай и изучал путеводитель, наверное, выбирал, куда мы двинемся сегодня. Всё-таки в Знобищево, или, может, в какой-нибудь Уржум, или в Просаково, там самые тёплые в России валенки и самые шустрые беговые тараканы. Светка, само собой, за Трупылёво. А мне всё равно, я не выспался, а когда не выспался, плохо соображаю.
Решил кофе попить.
– Рекомендую чай, – посоветовал отец. – Неплохой сбор, мята, зверобой, и заварено толково, в чугуне. Я люблю, когда в чугуне.
Но я выбрал кофе. Для меня все чаи на один дровяной вкус, а кофе бодрит.
Кофе оказался хорошим. Забавно – с нашей неприветливой хозяйкой случилась удивительная перемена. Меня ждал отличный завтрак, правильные яйца пашот, гренки, ветчина и сыр, салат из корневого сельдерея, три вида йогурта, дыня, кофе и горячие бутерброды. Кроме того, хозяйка собрала нам в дорогу сухой паек и велела обязательно приезжать ещё, а лучше остаться на недельку, поскольку ожидается праздник плотницкого искусства. Отец обещал подумать и велел нам идти собираться, стоило выехать пораньше.
Особо собираться было нечего, я посидел на койке, съел прихваченный в столовой бутерброд, сказал Светке, что она плохо выглядит.
– Это от вечерних пельменей, – сказала Светка. – Пельмени и майонез сокращают жизнь, это доказано.
– Проживёшь на сто лет меньше, – посочувствовал я. – Это, конечно, печально.
– Да уж… Слушай, ночью что, дождь был?
– Я спал, не слышал.
Соврал я.
– По крыше что-то громыхало…
Светка поглядела на потолок. Потолок как потолок.
– Это кошки, – сказал я. – Со всей округи сбежались на нас посмотреть.
– Кошки, говоришь… Ладно, давай в машину, – Светка закинула на плечо сумку. – А то опоздаем на трупылёвский экспресс.
Но на экспресс мы, к сожалению, не опоздали.
Светка толкнула дверь и вышла первой, я чуть замешкался, зацепился рукавом за дверную ручку – это со мной частенько случается. Светка завизжала. Я дёрнул руку и разорвал рукав, выскочил вслед. Светка визжала.
Весь двор был засыпан перьями, и не только перьями. Птицами ещё. Какие-то птички, не очень большие, размером с кулак, серо-белого цвета, сначала я подумал, что голуби, но потом увидел, что нет, дикие. Они лежали на земле, в цветах, на крыше, а возле стены стояло четыре ведра, тоже забитых птицами. И рядом грабли стояли, которыми этих птиц в вёдра сгребали. Целая стая нашла свою тихую прохладу. Ветер прилетал из-за крыш и поднимал пух. Если бы не дохлые птички, я бы предположил, что ночью тут по-японски покончила с собой старая перина.
– Ну хватит, – сказал я.
Светка перестала визжать. Вот что по крыше ночью шлёпало мягкими лапами, а я думал – кошки. Живые кошки, они как мёртвые птицы, всё понято.
– Они… мёртвые… – прошептала Светка. – Мёртвые?
– Наверное… Не знаю…
Я на расстоянии не очень хорошо отделяю мёртвое от живого, чего уж.
– Ночью был дождь из мёртвых серых птиц, – отрешённо произнесла Светка. – Утро Дохлого Дрозда, да-да…
Не все птицы были бело-серыми, рядом со скамейкой лежала белая.
Светка наклонилась и подняла эту белую. Я хотел крикнуть, что не стоит этого делать, но не успел, она уже подняла.
Кто-то всегда поднимает белую птицу.
– Мёртвая…
Кто-то всегда поднимает мёртвую птицу.
Светка смотрела на птицу в своей руке. Понятно же, что дохлая, но Светка не могла кинуть её на землю, искала, куда положить.
– Да брось ты её, – сказал я. – Мало ли от какой заразы они передохли? Может, птичий грипп?
Светка огляделась, присматривая, куда положить птицу.
– Дайте сюда.
Я обернулся. Рядом с нами стояла хозяйка гостевого дома, она улыбалась и протягивала руку.
– Дайте её сюда, – попросила хозяйка. – Я уберу.
Дурацкая какая-то ситуация. Хозяйка стояла и с умильным выражением лица смотрела на Светку, точно это не Светка была, а Снегурочка к ним в гости заглянула.
– Пожалуйста! Дайте!
Мне показалось, что хозяйка сейчас заплачет.
Светка отдала птицу. Хозяйка взяла этого белого дрозда и унесла отчего-то в дом. Мы со Светкой переглянулись. Я и сказать ничего толком не мог придумать.
Появился отец с рюкзаком, оглядел птичий двор, плюнул.
– Это не мы, – тут же сказала Светка. – Мы проснулись, а оно уже так.
– Не мы, – подтвердил я. – Оно правда само…
– Понятно, – кивнул отец. – Ничего не трогали?
– Нет, – тут же ответила Светка. – Что мы, дураки? А вдруг это птичий грипп?
Сегодня писать о войне – о той самой, Великой Отечественной, – сложно. Потому что много уже написано и рассказано, потому что сейчас уже почти не осталось тех, кто ее помнит. Писать для подростков сложно вдвойне. Современное молодое поколение, кажется, интересуют совсем другие вещи…Оказывается, нет! Именно подростки отдали этой книге первое место на Всероссийском конкурсе на лучшее литературное произведение для детей и юношества «Книгуру». Именно у них эта пронзительная повесть нашла самый живой отклик. Сложная, неоднозначная, она порой выворачивает душу наизнанку, но и заставляет лучше почувствовать и понять то, что было.Перед глазами предстанут они: по пояс в грязи и снегу, партизаны конвоируют перепуганных полицаев, выменивают у немцев гранаты за знаменитую лендлизовскую тушенку, отчаянно хотят отогреться и наесться.
Синцов не хотел ехать в Гривск, он вообще никуда не хотел ехать летом. Лето – время лени, безделья, компьютерных игр и иногда книжек, в общем, мечта предыдущих девяти месяцев. Но не в этот раз. А в этот раз лето – испытание на силу воли и твердость, устойчивость к лишениям, что значит – гостить у бабушки в провинциальном городке, без ноутбука и интернета. И как пережить эти мрачные обстоятельства, Синцову совершенно непонятно. Однако у Гривска оказались на парня свои планы, и разгуливающие по городу синие собаки, странный незнакомец, предлагающий взять у Синцова в аренду удачу, – только начало целой коллекции происшествий.
Дядька Аксёна как-то рассказал ему о непреложных законах жизни, которые, что бы ты ни делал, не изменить. Один из них – первая любовь не бывает счастливой. С этим можно спорить, не соглашаться, но в конце концов придется смириться и все забыть: прогулки до дома со школы, драки с соперниками, их с Ульяной мир «на двоих», отвоеванный им у сверстников еще в детском саду, весну… Забыть и просто жить. Но Аксён так не может. Он ждет апреля, потому что в апреле Она вернется в их сонный город, и он попробует обмануть лживые правила взрослой жизни, попробует все исправить.
«Остров Сахалин» – это и парафраз Чехова, которого Эдуард Веркин трепетно чтит, и великолепный постапокалипсис, и отличный приключенческий роман, от которого невозможно оторваться, и нежная история любви, и грустная повесть об утраченной надежде. Книга не оставит равнодушными ни знатоков классической литературы, ни любителей Станислава Лема и братьев Стругацких. В ней есть приключения, экшн, непредсказуемые повороты сюжета, но есть и сложные футурологические конструкции, и философские рассуждения, и, разумеется, грустная, как и все настоящее, история подлинной любви.
Эдуард Веркин – писатель, неоднократный лауреат литературной премии «Заветная мечта», лауреат конкурса «Книгуру», победитель конкурса им. С. Михалкова и один из самых ярких современных авторов для подростков. Его книги необычны, хотя рассказывают, казалось бы, о повседневной жизни. Они потрясают, переворачивают привычную картину мира и самой историей, которая всегда мастерски передана, и тем, что осталось за кадром.События книги происходят в далеком будущем, где большая часть человечества в результате эпидемии перестала быть людьми.
Эдуард Веркин – современный писатель, неоднократный лауреат литературной премии «Заветная мечта», лауреат конкурса «Книгуру», победитель конкурса им. С. Михалкова и один из самых ярких современных авторов для подростков. Его книги необычны, хотя рассказывают, казалось бы, о повседневной жизни. Они потрясают, переворачивают привычную картину мира и самой историей, которая всегда мастерски передана, и тем, что осталось за кадром. Роман «Герда» – это история взросления, которое часто происходит вдруг, не потому что возраст подошел, а потому что здесь и сейчас приходится принимать непростое решение, а подсказки спросить не у кого.
«Ведьмин день» «Зачем вы поселились в этом доме? – спросил меня тогда парень по кличке Горох. – Немедленно уезжайте! Будет беда!» Но я не послушал его и не рассказал о предупреждении родителям. Однако вскоре выяснилось: этот самый Горох умер много лет назад! Значит, я разговаривал с привидением?.. Но это меня ничуть не испугало. Ведь пугать начало совсем другое: шорох, стук когтей по полу, ощущение присутствия в доме чего-то неведомого… Одного не могу понять: она мне только видится или существует на самом деле – эта призрачная белая кошка с кошмарной улыбкой?..«Пятно кровавой луны» Холодея от ужаса, ступают по темным подземным коридорам Валя и ее друзья.
Тот, кто стоит за спиной Считаешь, бука – страшилка для маленьких? Несмотря на свое безобидное прозвище он – настоящее чудовище! Кошмар, страх, паника… Не существует слова, чтобы описать те ощущения, которые испытываешь, столкнувшись с ним в реальности. И рациональные аргументы не помогают. Оружие не помогает тоже. Обычно бука стоит у тебя за спиной. Но не вздумай оглянуться: если ты его увидишь – это конец!Вендиго. Демон леса Давно уже Монстр из пригорода, Чудовище из мрака, просто обычный пёс, наверное, последний на Земле.