Страж - [21]

Начался дождь. Капли ударили по пластиковому навесу. Порывы ветра погнали струи дождя по замкнутому двору. Камень сразу промок.

Руссо собирался уйти, но что-то заставило его задержаться и обернуться.

Он наклонился к самой поверхности камня и, словно доктор, собирающийся выслушать сердце пациента, прикоснулся щекой к мокрой и холодной глыбе.

«Разбей камень».

Руссо отпрянул. У него часто забилось сердце. На этот раз голос прозвучал совершенно явственно. В сумерках он разглядел когтистые лапы. Но теперь они не были вплавлены в камень. Они шевелились, и, к ужасу Руссо, он увидел макушку головы — круглую, мокрую, гладкую. Макушка выходила из камня, словно существо рождалось на свет. Руссо хотел сделать шаг назад, но было слишком поздно. Когти вцепились в край его рукава, потащили к глыбе. К голове, уже поднявшейся над поверхностью глыбы и глядящей на него каменными глазами. Руссо в ужасе застонал и вдруг услышал телефонный звонок, доносившийся издалека, словно бы с расстояния в несколько миль…

Шевельнулись бархатные шторы. Снова зазвонил телефон. Дождь с силой ударил в окна.

Руссо вытаращил глаза. Над Палатинским холмом сверкнула молния. Телефон на его письменном столе зазвонил в третий раз.

Он, оказывается, заснул!

Руссо снял трубку.

— Pronto,[15] — проговорил он.

— Профессор Руссо?

Он все еще слышал этот страшный, властный голос из глубины камня.

— Джо! Это ты? — спросил Картер. — Ты меня слышишь?

— Да, Боунс. Я тебя слышу.

— Что-то не похоже, что ты обрадовался моему звонку.

Руссо помотал головой, прогоняя остатки сна, сел прямее.

— А мог бы и порадоваться, — продолжал Картер, — тем более что я полночи провел, изучая твои фотографии и лабораторные отчеты.

— Правда? — проговорил Руссо.

Он попытался прикурить сигарету, но не сумел — слишком сильно дрожали руки.

— Да. И похоже на то, что у тебя в руках действительно фантастическая находка.

— Вот и я так думаю.

— Но есть кое-что, чего я не понимаю. Во-первых, впечатление такое, что вы все делали правильно — все анализы окаменелости и породы…

— Так и было.

— Но при этом все полученные вами результаты выглядят абсурдно.

Руссо отчасти порадовало то, что не он один так думает.

— И конечно, мне нет нужды говорить тебе, что в породе содержится значительное количество захваченного газа. Потребуется хороший минералог, который поможет тебе понять, как можно отделить окаменелость от породы.

«Разбей камень».

— В письме ты пишешь, что у вас нет оборудования для ускорительной масс-спектрометрии?

— Да, такой аппаратуры у нас нет. — Этого момента Руссо очень ждал. — А у вас, в Нью-Йоркском университете, такое оборудование есть?

— О да.

— А аппаратура для получения магнитно-резонансного изображения объектов внешней среды у вас тоже есть?

— Можно раздобыть.

— А как насчет лазеров? Я имею в виду аргоновый.

Картер немного помедлил с ответом.

— Можно взять напрокат. А зачем он нужен?

Руссо растерялся, но быстро совладал с собой.

— В таком случае, дружище, я приеду к тебе.

— Что ты имеешь в виду? Что делать в Нью-Йорке без всей окаменелости, целиком?

— Як тебе прибуду вместе с окаменелостью. В таком виде, в каком она существует сейчас. Всю глыбу привезу. И мы найдем способ, как извлечь наше ископаемое.

— Тебе позволят это сделать? — В голосе Картера прозвучали удивление и нотка радостного волнения. — Неужели открытие такого уровня?

— Я уже объяснил кому нужно, что ты — единственный человек в мире, кто способен сделать эту работу, кто может сказать нам, что мы такое нашли.

Картер был настолько ошеломлен, что потерял дар речи. Руссо мог только догадываться, какие мысли сейчас метались и голове у его коллеги.

— Джо, в это невозможно поверить, — наконец выговорил Картер.

Руссо усмехнулся.

— Неужели я снова слышу от тебя эти слова? Совсем как в старые добрые времена.

— Да, примерно так, — ответил Картер.

Потом они полчаса обсуждали вопросы доставки, графика работы, списка аппаратуры, и к тому времени, как Руссо положил трубку, на улице окончательно стемнело и гроза сменилась проливным дождем.

Но Руссо добился того, чего желал. А теперь он хотел поскорее уйти домой, принять горячий душ и поесть.

Он снял с вешалки свой старый дождевик, запер кабинет и стал спускаться по лестнице. Странно, но у него было такое ощущение, будто он только что уже спускался по ней. Но то был сон… страшный сон. Уже пора было к этому начать привыкать.

В вестибюле Руссо поднял воротник и взял с подставки свой зонтик, только его зонтик там и оставался. Он слышал, как клокочет вода в водостоках на улице Виа-дель-Корсо. Теперь в комнате вахтера горел свет. Через минуту в холле появился Аугусто. Он вынес корзинку для бумаг, чтобы пересыпать мусор в большой бак, стоявший в коридоре.

— А, вот ты где, — сказал старику Руссо. — Скажи, ты слышал, как во дворе что-то звякало?

— Да, профессор. Одна веревка сорвалась. Я ее закрепил.

«Как мог мой сон, — удивился Руссо, — оказаться настолько точным?»

— Хорошо, спасибо тебе. Если это случится еще раз…

— Нет, — ответил Аугусто и покачал головой. — Больше я туда не пойду.

— Но ведь ты уже выходил.

— Нет, — решительно сказал старик, вывалил мусор в бак и отвернулся. — Больше не пойду.