Страж - [7]

Взгляд вправо. Они проехали очередной пологий склон, и за ним был виден только урез, словно земля обрывалась и снова появлялась уже гораздо дальше, покрытая густым лесом. Это не обман зрения. Там пролегает обрывистый берег Беллоны, крупной реки, которая берет начало в Железных горах, населенных дикими и непокорными племенами горцев, и протекает через два королевства, Несвиж и Памфию.

Река судоходная, одна из основных торговых артерий королевства, позволяющая выйти к морю. Правда, своих морских кораблей у Несвижа нет. Дело даже не в том, что морские корабли не могут войти в нее, это не так, просто другие государства не позволят большим кораблям Несвижа ходить по этим рекам. Уже было несколько попыток обзавестись подобным флотом, и все они потерпели неудачу, так как флотилии других королевств неизменно нападали на крупные суда Несвижа. Доходило и до войн, но ситуация не изменилась до сих пор. Все, что оставалось купцам, – это использовать небольшие речные суда.

Сейчас бы плыть на галере, и госпоже было бы куда комфортнее. Но к Беллоне они подошли только что, а до этого их путь лежал с запада, и совершить речное путешествие не представлялось возможным. А теперь и не имеет смысла. Им осталась всего одна ночевка на постоялом дворе, а к исходу следующего дня они уже будут в столице. Да и берег реки здесь обрывистый, ни одного удобного места, чтобы пересесть на судно. Поэтому миновать лес никак не получится.

Десяток вооруженных и закованных в кольчугу всадников – серьезная сила, справиться с которой весьма сложная задача. Однако сэр Валеран и не думал высокомерно игнорировать опасность. Неважно, что они находятся в самом сердце королевства. Не имеет значения и тот факт, что с вольницей баронов, постоянно норовивших выйти на большую дорогу, давно покончено, а те, кто не внял голосу разума, повисли на виселицах. Король жесткой рукой навел порядок в своих владениях при полной поддержке графов. Последним спокойная торговля куда выгоднее, чем бесчинства баронов.

Но банды разбойников никуда не делись. Можно бы и наплевать на эти ватаги, отличавшиеся не только плохой организацией, но и отвратным снаряжением. Их основное оружие – охотничий лук, который в большинстве случаев не мог пробить кольчугу даже с близкого расстояния. Десять латников им, пожалуй, не по зубам. Будь под командованием Валерана только этот десяток, рыцарь бы наверняка пренебрег осторожностью, но он отвечал за миледи.

– Гарт!

– Слушаю, сэр.

– Впереди лес, отправь двоих в дозор.

– Слушаюсь. Джон, Жак, в дозор. Осмотрите лес на перелет стрелы. Если все спокойно, подадите сигнал. Потом двигайтесь в голове, в пределах видимости. Жак – старший.

– Слушаюсь.

Солдаты еще молодые, от силы лет по двадцать, но уже имеют боевой опыт. Оба прошли через множество мелких схваток и успели поучаствовать в последней войне. В его десятке вообще нет желторотиков, все ветераны, даже те пятеро, что остались в замке. Сэр Валеран не без гордости обернулся, привстав в стременах, и осмотрел свое воинство. Орлы!

Кавалькада из кареты и десятка всадников продолжала свой путь, не останавливаясь ни на мгновение. Причин для промедления нет никаких. Двое всадников, пришпорив лошадей, с легкостью оторвались от медленной процессии и уже совсем скоро пропали под сенью деревьев. Однако надо заметить, что в лес они въехали уже шагом, внимательно вглядываясь в окружающий подлесок. Осторожность и внимательность успели въесться им в кровь.

Эскорт был уже в семидесяти шагах от кромки леса, когда на опушке появился дозор. Поднятая вверх рука и круговое движение возвестили о том, что путь свободен. Гарт также поднял руку и махнул, давая знак продолжать движение. Всадники все поняли верно и, развернув лошадей, шагом двинулись дальше. На этот раз они не затерялись среди листвы, а старались держаться в пределах видимости.

– Сэр, путь свободен.

– Я понял, Гарт, – согласно кивнул сэр Валеран.

Наконец над головой сомкнулись кроны деревьев, и моментально пришло облегчение. Через поднятое забрало лицо овевает легкий ветерок. Разумеется, рыцарь не первый год носил доспехи и без них чувствовал себя неуютно, они давно уже превратились в его вторую кожу. Но жара оказывала далеко не благостное влияние: он чувствовал, как взмокло от пота тело, окончательно промочив нижнюю рубаху. Это особенно стало ощущаться, когда его обволокла приятная прохлада.

Проклятье. Сейчас бы искупаться в реке, смыть с себя пот и грязь, а вместе с ними и усталость. За время похода тело успело пропитаться такими запахами, что пучки пахучих трав, уложенных под поддоспешником, уже никак не могли маскировать амбре, словно окутывающее его со всех сторон. Но о купании нечего и мечтать. Даже во время остановок на постоялом дворе они не могли себе позволить разоблачиться. Он один как командир имел такую привилегию, но пользоваться ею не хотел, стойко терпя лишения со своими подчиненными. И они это ценили. Единственное, что он мог себе позволить, – ненадолго скинуть кольчугу, наскоро ополоснуться колодезной водой, что никак не назовешь помывкой, и, разместив пахучие травы, снова облачиться в доспехи.