Страж - [41]

Сразу кувырок вперед и влево, через падающее тело, на сближение с лучником. Справа, исходя яростным криком, уже набегает первый, успевший подняться на ноги, но не он сейчас самый опасный противник. Куда важнее избавиться вот от этого. Ведь в следующий раз может и достать, гад такой. Словно в подтверждение этих слов стрела впивается в кожаный панцирь, но, к счастью, входит под таким углом, что, пробив кожу и поддоспешник, по касательной входит в спину. Не сказать, что ранение серьезное, Георг чувствует, несмотря на острую боль, что наконечник входит под кожу, так и не проникнув в само тело. Но стрела осталась на месте и при каждом движении доставляет мучения.

Вот кувырок завершается. Парень слышит, как с легким треском обламывается древко. Спина взрывается огнем, словно его пытают раскаленным железом. Но только отвлекаться на это смерти подобно. Вперед, только вперед, на пределе возможностей, превозмогая боль, относясь к этому, как к какой-то данности, неприятной, но вроде и обыденной. Нет, как к обыденной не получается. Слишком больно. Куда хуже, чем когда над ним измывался Джим. Но выхода нет. Мысли стремительно, словно пущенная стрела, проносятся в голове. Сознание словно разделилось: пока одна его часть рассматривает все, что связано с раной, вторая неустанно ведет его вперед и рассчитывает все его действия.

До стрелка совсем близко, меньше десятка шагов. Так что когда он заканчивает кувырок, то оказывается у его ног. Стрелок был достаточно опытным, а потому сумел рассмотреть, что его стрела нашла свою цель. Но он сам себя подвел. Вместо того чтобы хотя бы посторониться, он на секунду предался торжеству, озарившись злорадной самодовольной улыбкой. Он промедлил всего лишь мгновение, но в следующее меч наемника вошел ему в живот: наконечник меча без особого труда проскочил преграду кожаного доспеха и проник в плоть, вырывая из человека стон, полный боли и отчаяния.

Однако праздновать победу слишком рано. Последний из лучников уже готов нанести удар. Да что там, его клинок, описывая дугу, уже несется вниз! Еще мгновение… Георг опять уходит в перекат. Проклятье! Да сколько можно! Спину вновь обдает болью. А нечего забывать о ранении. Он и не забывал, но иного выхода, кроме как кататься по траве, не видел.

Лучник все еще заваливается наземь, переломившись пополам, а меч последнего противника уже вздыбливает комья земли вперемешку с травой. Снова замах и снова удар. Опять боль, потому как парень продолжает кататься по траве и беспокоить застрявший обломок стрелы, как заноза сидящий в его теле. Он успел, и меч противника вновь вгрызается в землю. Тот снова замахивается, делает короткий шажок, чтобы приблизиться на расстояние удара, клинок опять движется вниз.

Наемник понимает, что подняться ему не дадут, так и достанут распластанным на земле. Рука выпускает топор, он будет только мешать, и Георг катится по земле, но на этот раз он движется навстречу атакующему. Меч горца в очередной раз входит в землю, а наемник врезается в ноги надвигающегося на него противника. Обхватить голень и надавить всем телом, но не по прямой, а со смещением вбок. Есть! Нападающий, не удержавшись, заваливается на бок.

О том, чтобы нанести удар во время падения, нечего и думать, а когда воин гор наконец опять в состоянии контролировать свои движения, это становится попросту невозможным. Наемник быстро перемещается вперед, и вот они уже лицом к лицу. Меч становится не только громоздким, но и бесполезным, поэтому противник его выпускает и выхватывает нож. Вернее, он попытался это сделать, но не успел. Георг уже вогнал ему в горло свой кинжал.

Господи, неужели все?! Его охватывает такое облегчение, что хочется распластаться на траве, но теперь уже не уворачиваясь от беспрестанных атак и, конечно, не лежа на спине. Однако звон клинков, хрипы, стоны, брань, звуки хлестких ударов – все это возвращает его к реальности. Ничего еще не кончено. Он вскакивает на ноги и, подхватив свой меч, устремляется туда, где сражается виконт. Впрочем, если быть более точным, то Вильям был не один.

Георг едва не замер, любуясь тем, как Джим в одиночку атакует сразу троих. Именно атакует, а не защищается. Он все время в движении, постоянно смещается в сторону или отходит назад, не позволяя атаковать себя всем сразу, вынуждая горцев все время мешать друг другу. Может показаться, что он все время отступает, прибегая к коротким контратакам, но на самом деле он делает именно то, о чем постоянно твердил своим ученикам. Он задает темп и характер боя, вынуждает нападающих делать то, что нужно ему. Вот их уже двое, вот один, а вот уже последний сунулся в траву, извиваясь и зажимая рану на животе.

К виконту на помощь не успели ни Джим, ни Георг, тот сам упокоил своего соперника. Когда они подбежали, Вильям все еще был в горячке боя. Отскочив в сторону, наследник графа быстро осматривает место схватки, готовый встретить новую опасность. Но ему больше ничто не угрожает. Просто некому. Наконец одна нога виконта подламывается, и он, не удержавшись, падает на колено. Ранен? Насколько серьезно? Георг рвется к нему, но повелительный жест наставника его останавливает. Понять, что именно он хочет, нетрудно. Схватка закончена победой, и нужно обезопаситься, не хватало еще получить удар от недобитого противника.