Страж - [2]

Точнее говоря, это понимание пришло постепенно. Поэтому властители, сумевшие разглядеть выгоду раньше остальных, получили рядом с собой лучшего лекаря. Правда, тут немало зависело и от личной симпатии приглашаемого ко двору. Наличие сильного государства никак не гарантировало наличие сильного лекаря при дворе. Например, самый признанный из светлых мастеров находился при дворе графства Бефсан, и никакая сила не могла его подвигнуть изменить своему выбору.

Были и темные мастера. Это те, кто предпочел остаться полностью независимым. Темными они прозывались вовсе не из-за того, что служили каким-то темным силам. Все гораздо проще. Они всегда находились в тени, в самом темном углу, не гнушались темными делишками, по причине чего имели весьма ограниченную клиентуру, а за услуги брали очень дорого, и не всегда их можно было покрыть золотом. Порой в оплату требовалось доставить нечто редкое, необходимое для работы мастера.

Мастера постоянно совершенствовались, постигая все новые знания. Обычно мастер брал себе одного ученика, крайне редко – двоих. На то существовало три причины. Во-первых, не так уж много среди людей тех, кто обладает даром, чтобы стать мастером. Во-вторых, беря себе ученика, мастер фактически усыновляет его: им предстоит прожить вместе долгие-долгие годы, а значит, нужна родственная душа. И наконец, в-третьих, избранный должен желать учиться, получать от этого удовольствие и быть готовым посвятить свою жизнь лишь этому ремеслу. Каждая из трех причин – уже серьезное препятствие само по себе, а в совокупности…

– Что же ты прячешься в углу, словно темный мастер, и спокойно взираешь на то, как я тут издыхаю? – горько улыбнулся страдающий от болезни король.

– Вам известно, ваше величество, что помочь я вам пока не могу. Мне по силам только облегчить ваши страдания. Но я уже объяснял, почему не следует этого делать.

– Я помню. Проклятие. Сколько мне еще осталось?

– Вам известен ответ на этот вопрос. Но коли уж вам хочется услышать еще раз, то…

– Три месяца, – устало вздохнул больной. – Всего лишь три месяца.

– Или много больше. Если удастся выйти на след того темного, что наслал на вас порчу.

– Поди еще найди его.

– Я уже говорил барону Гатине, что следует искать тех, кому это выгодно, а через них выходить на колдуна.

– На этот вопрос ответить проще простого. Выгоднее всего это моему брату, королю Памфии. Ему пришлось не по вкусу, как я сумел надрать ему задницу и отобрать графство Хемрод.

– Но, возможно, враг куда ближе. Среди влиятельных дворян Несвижа.

– Нет, тут точно торчат уши Джона. Другое дело, что это знание ничуть не поможет нам, ведь нужен именно тот, кто наслал порчу, а его-то мы и не знаем.

– Значит, нам нужен тот, кто при Джоне занимается тем же, что и Жерар при вас.

– Бедолага погиб. Несчастный случай на охоте.

– Вот как, – вскинул брови лекарь.

– Именно так. Джон не мальчик в интригах и заговорах. Даже если предположить невероятное – что его удастся пленить, – то под самыми ужасными пытками нам ничего не удастся выведать, кроме того, что он отдал этот приказ. Все знал только его верный пес, который уже лежит в сырой земле.

Лицо короля исказилось от приступа боли, на чуть порозовевшее лицо вновь наползла бледность. Господи, и зачем себя так мучить, когда можно отойти в мир иной, не подвергая себя таким страданиям! Но на то были причины. Еще не пропала надежда найти темного мастера, наславшего порчу, хотя она была призрачной. Главное же – еще не все дела завершены, чтобы передать престол в руки наследника. А вот тут возникли очень серьезные сложности. Просто катастрофические.

Тот метод, что мог принести облегчение, угробил бы больного в считаные дни, хотя король угас бы без мучений и пребывая в полном покое. Слабый духом, скорее всего, пошел бы на это, но Георг Третий отличался стальным характером и силой воли. Поэтому он предпочитал борьбу. Безнадежную, причиняющую страдания и непередаваемую боль, но борьбу. Он не будет знать покоя на том свете, если оставит после себя не мощное, способное выдержать любые беды и невзгоды государство, а готовое сверзиться в пропасть. Именно так все и будет, стоит только ему устраниться.

– Вот выпейте, ваше величество. Боль никуда не уйдет, но по крайней мере значительно притупится.

– Господи, ну почему твои настои такие отвратные на вкус! Уж и не знаю, что проще – пить их или страдать от боли.

– Сильная боль туманит разум, он же вам нужен чистым. Вижу, вам полегчало.

– Да, благодарю.

В этот момент дверь отворилась, и в комнату вошел давешний слуга, который покинул спальню, как только в нем отпала необходимость. Выпрямившись, вскинул подбородок, словно ничего не происходит и он сейчас в кабинете короля, а тот восседает за рабочим столом, а не лежит смертельно больной в своей спальне, пропитавшейся запахами, далекими от источаемых луговыми цветами. Видно, что старику это дается с трудом, но он честно выполняет свой долг, а приказ короля был однозначен. Текущие дела находятся в ведении наследника, под присмотром секретаря, который каждый день является с кратким отчетом. Все важные вопросы – только через короля и никак иначе. Степень важности, разумеется, опять-таки определяет секретарь. Это очень не нравилось наследнику, но Георг Третий предложил ему заткнуться и дождаться смерти отца, а потом уж думать над тем, что ему нравится, а что нет.