Страж империи - [98]

В конечном итоге не сказать, что мы с ним расстались друзьями, но я остался уверен, что врага не нажил. Так, вроде бы сделано дело – можно гулять смело.

Правда, возможен неприятный поворот, потому что ход разговора с Роксаной я предвидеть не могу, она, будучи наследницей такого Дома, может быть уверена, что от ее предложения невозможно отказаться, и слишком болезненно воспримет мое нежелание сию же секунду на ней жениться. С другой стороны… ну ладно, разрыв отношений меня не пугает, потому что неподалеку от моей базы есть замечательная булочная, а в ней – дочь булочника, вполне себе ничего девушка. Я уверен, что смогу быстро уладить проблемку, возникшую в первый раз.

Однако обстоятельства сложились иначе: мне не удалось дозвониться до Роксаны – телефон выключен. Ладно, в другой раз, тем более, что солнце клонится к вечеру, а завтра утром у меня очередной забег через болото в реку.

Я не могу поручать такое дело другим и должен вести курсантов личным примером.

* * *

Вечером позвонил Сабуров: Хованский не стал тянуть кота за хвост и предложил министру провести полевые испытания препарата в реальных условиях, как мы и договаривались. У министра при этом не возникло никаких возражений, поскольку про эксперимент с Добровским он уже знал, а доверие службы безопасности – довольно веское свидетельство благонадежности.

Я охотно согласился провести такие испытания при первой же возможности и мы быстро оговорили сопутствующие моменты: привезут завтра, выдадут под расписку, хранить буду в своем сейфе. Ну, в общем, все как и следовало ожидать.

На следующий день, когда я в полдень вернулся с забега по болоту и купания в речке, принял душ, пообедал и зашел в кабинет, у меня зазвонил личный телефон.

– Алло, Терновский слушает.

– Добрый день, господин Терновский, – раздался голос в трубке, – меня зовут Новак, я работаю в службе безопасности Дома Корванских.

– Хм… То сваты, то СБ… Стряслось что?

– Вы случайно не знаете ли, где находится Роксана Корванская?

– Эм-м… Нет. Я сам вчера собирался с ней поговорить или даже заглянуть, но у нее был выключен телефон. Роксана пропала?

– Боюсь, что да, примерно вчера в полдень.

– Для нее такое не свойственно?

– Нет, не свойственно.

– Хреновый признак. Вы обзванивали?..

– Все больницы города, полицейское управление и участки. Теперь обзваниваем всех знакомых и сотрудников.

– Безумно жаль, но я совсем никакой информацией не располагаю. По возможности, держите меня в курсе, а если вдруг что-то понадобится – звоните.

Новак извинился за беспокойство и отключился.

Вот те раз. Хотя… Ну куда она могла бы деться в Светлограде-то, с его минимальной преступностью? Тем более что похищения дворян ради выкупа происходят только в кино, независимо от страны. Ну, по крайней мере в Аркадии случай похищения мальчика-дворянина имел место быть еще до моего рождения, в Сиберии цифры того же мизерного порядка.

Вскоре у меня появились более насущные проблемы: приехали четыре человека, включая двух охранников, и привезли бронированный чемоданчик с пятью десятками ампул. Пришлось кое-какие бумаги подписать, показать им сейф в моем кабинете и ознакомить с общим уровнем безопасности на базе.

Как только они уехали, я набрал на внутреннем телефоне код громкоговорителя.

– Внимание, говорит Терновский. Всем курсантам собраться в лекционном зале. Всем инструкторам приготовить тир к внеочередному зачету по стрельбе.

Затем взял чемоданчик с допингом и сам пошел в лекционную. Все курсанты будут тут, инструкторы – в тире, это самый простой способ ненавязчиво предотвратить подслушивание, потому что в главном корпусе кроме инструкторов из персонала никого не бывает, как правило.

Как только курсанты в полном составе собрались и расселись по местам, я встал за кафедру.

– Итак, я начну свой рассказ немного издали, а именно – с эстэошников Аркадии. У репутации железных парней, которая закрепилась за ними, есть много причин, и далеко не последняя из них – феноменальная стойкость к боли. Просто медицинский факт: у любого бойца СТО, не исключая и меня, сильно завышенный по сравнению с любым другим человеком болевой порог. Широко известны случаи, когда эстэошники продолжали действовать и сражаться, получив ранения, способные заставить любого иного корчиться и вопить от боли или потерять сознание от болевого шока. Упомяну Аэция Красса, который получил обширные ожоги и при этом смог покинуть поле боя, вытащив попутно двух раненых солдат-армейцев, и военврача Стояна Димитрова, выходца из СТО, который во время Херсонесской войны провел самому себе операцию по извлечению четырех осколков и пули без анестезии. Кухонным ножом, ножницами, иглой с нитками. А затем он еще и дошел до точки сбора. Есть куча других поразительных случаев – поразительных для других, но для бойцов СТО это норма. Считается, что все дело в чрезвычайно жестокой подготовке: когда каждый день ты получаешь микротравмы и продолжаешь подготовку по принципу «либо сдюжь либо в петлю», боль перестает быть для тебя чем-то необычным. Я тоже так думал до совсем недавнего времени, но оказалось, что дело совсем-совсем не в этом. Но перед тем как я поведаю вам свое открытие – давайте поаплодируем человеку, благодаря которому оно было сделано. Итак – ваши аплодисменты Ярину Добровскому, отчаянному безумцу, который прошел отбор в учебку при помощи допинга!